комментировала она иногда. – Вот возьми хотя бы эту группу «Абба». Шведы, что ли. Совсем не та музыка, что в мое время!
Когда листья на деревьях стали золотыми, это произошло – Майкл пополз. Он был такой быстрый!
– Взгляни только, как резво он может перебраться с одной стороны комнаты на другую! – говорила я бабушке Гринуэй.
Теперь иногда нам обеим разрешалось присматривать за ним, пока моя новая мать готовит ужин.
– Не спускайте с него глаз ни на секунду, поняли? – говорила она нам. И мы не спускали.
Но однажды, когда я пыталась делать домашнее задание на деление столбиком, из кухни донесся крик:
– Помогите, кто-нибудь!
Я помчалась туда. Майкл издавал странные звуки. Его лицо покраснело.
– Я не знаю, что с ним! – кричала моя новая мать. Она была бледной и держала его на руках перед собой. – Что делать?
Я быстро выхватила его, положила себе на колени и похлопала по спинке. Но ничего не произошло.
– Он умирает, он умирает!
– Нет, он не умрет! – крикнула я в ответ. Я не позволила бы.
Я снова постучала его по спине, на этот раз всей ладонью, а не тремя пальцами. Он кашлянул, и из его рта вылетел маленький черный комочек.
Изюм.
Она пекла булочки. Должно быть, оттуда он и попал в горло Майкла.
Лицо братишки мгновенно обрело привычный цвет.
– С тобой все хорошо, все хорошо, – причитала моя новая мать, забрав его у меня и прижимая к себе. Майкл все еще широко раскрывал глаза от ужаса. – Откуда ты знала, что нужно делать?
Вот теперь, когда мой маленький брат был в безопасности, меня затрясло.
– Я санитарка в скаутском отряде, – пролепетала я.
Шейла расплакалась.
– Спасибо тебе. – Она высморкалась. – Наверно, изюм упал на пол. Тут нет моей вины.
Она выжидающе посмотрела на меня, будто думала, что я не соглашусь. Я промолчала. Так было проще.
В тот вечер, когда отец возвратился домой, он крепко и от души обнял меня.
– Сегодня ты спасла брату жизнь, – сказал он. – Мы очень гордимся тобой.
Когда после чая я поднялась в гостиную бабушки Гринуэй, то ожидала, что она тоже поздравит меня. Однако она даже не упоминала об этом, пока я не собралась спать.
– Ты сегодня совершила хороший поступок, дорогая. Но подобных случаев станет больше. Попомни мои слова.
Мне не хотелось выяснять у отца, что имела в виду старушка. У него все равно по вечерам оставалось не слишком много времени на меня. Когда входил в дом, он первым делом всегда целовал в щеку мою новую мать и спрашивал, все ли с ней «в порядке». Потом баюкал Майкла на руках, глядя на него так, словно не мог поверить, что тот действительно существует.
– Мой сын, – повторял он без конца. – Мой сын.
В последнюю очередь он мог взъерошить мне волосы и спросить, как у меня прошел день и была ли я «хорошей девочкой».
– Да, папочка, – отвечала я, вспоминая о домашнем задании, которое