Нас отправили на фронт. На реку Гавель, против русских. Мама, в нашу квартиру попала бомба, ты знаешь? Ты туда вернешься?
Мать. Нет. Я останусь здесь. Мне разрешили остаться с Йозефом.
Рихард. Это все – госпиталь?
Мать. Да, и огромный. Для раненых, которые не… (подыскивает слова), которым нужен постельный режим. Все проходы заставлены. Здесь еще и те, кого разбомбили, женщины, дети, старики.
Рихард (осматривается). Здесь наверняка безопаснее, чем дома.
Мать. Да. Оставайся здесь! Пусть тебя здесь лечат.
Рихард. Меня лечат в госпитале фюрера.
Мать. Ты там в безопасности?
Рихард. Но, мама, это – самое безопасное место во всей Германии! Пятнадцать метров бетона. Совершенно безопасно.
Йозеф. Понятно, там же фюрер!
Рихард. Фюрер должен находиться в безопасности. Это в любой войне так.
Йозеф. Да, поэтому-то все время и бывают войны.
Мать. Йозеф… Перестань. Радуйтесь, что вы вместе.
Рихард. Фюрер не хотел войны.
Йозеф. Но он ее начал. И он ее проиграл!
Рихард. Что?
Мать. Йозеф, ради Бога, тише! (Испуганно оглядывается.)
Йозеф. Он ее проиграл. Это все знают. Посмотри вокруг себя. Разве так выглядит выигранная после пяти лет сражений война?
Рихард. Фюрер не верит, что война проиграна.
Йозеф. Он не хочет верить.
Рихард. Но у него еще есть секретное оружие.
Йозеф. Где? Каждый день мы теряем по кусочку Германии. Скоро останется один Берлин. А где здесь оружейное производство? На луне? (Спокойнее.) Война проиграна уже в Сталинграде. Уже тогда, когда американцы пересекли Рейн. Уже много месяцев тому назад.
Рихард. Нет. До тех пор пока мы дорожим нашей честью, ничто не потеряно.
Йозеф (спокойно). Глупый мальчишка! Что ты повторяешь чужие слова? Честь! Да что ты об этом знаешь! Ты отравлен громкими фразами. Да и как могло быть иначе. Значит, нужна честь, чтобы продолжать вести проигранную войну? А ты знаешь, что это такое? Убийство. Убийство невинных. А ты знаешь, для чего надо продолжать эту войну? Чтобы люди, которые навлекли эту беду на Германию, оставались у власти еще несколько недель. И ни для чего больше. Для этого я потерял обе ноги! Для этого здесь повсюду лежат изувеченные тела! Для этого десятки тысяч сыновей, отцов, жен, детей умирают под гранатами и бомбами! Не за Германию, слышишь, дурак несчастный! Германия гибнет, чтобы Геббельс мог врать немножко дольше. Чтобы Гиммлер мог повесить больше людей, которые не верят в победу. Вот для чего!
Мать. Он бредит! У него жар! Йозеф, замолчи! Это из-за его ног! Йозеф, прошу тебя, замолчи!
Йозеф (очень нежно). Да, мама, я уже успокоился. Не плачь. Я больше ничего не скажу.
Рихард (побледнел, очень серьезно). Это неправда.
Йозеф (тихо). Иди, донеси на меня. Это, наверное, тоже записано в вашем кодексе чести…
Мать. Йозеф, замолчи. Ты же знаешь, Рихард никогда этого не сделает. Не оскорбляй его! Почему вы не можете не ссориться?
Йозеф. Да мы и не ссоримся, мама.
Рихард (не