себе, а затем добавила, обращаясь к Элизабет: – И кто этот оптимист?
– Никто.
– Хоть ты тресни, хоть ты лопни, хоть ты разорвись. Вся в мать – по уши в грязи. – Тетя засмеялась на удивление добрым смехом. – И с чего я взяла, что ты холодной ночью выбралась из дома ради свидания? Зная твою мать, ты бы скорее понесла письмо в почтовый ящик, а потом сделала бы из этого великую тайну, надеясь, что кто-нибудь подумает самое гадкое. Или пошла бы искать пять центов, которые потеряла на прошлой неделе. А если тебя все-таки ждал парень… – Тетя Морген насмешливо показала на Элизабет пальцем, – держу пари на деньги твоего бедного отца, он все прекрасно видит. Ты такая же плутовка и лгунья, как твоя мать, вот только меня не проведешь.
– Я этого не делала, – пролепетала Элизабет.
– Ну, разумеется, не делала. Бедняжка.
Тетя Морген встала и вышла из кухни, а Элизабет наконец взяла тряпку, чтобы вытереть молоко.
Дыра в кабинете Элизабет никуда не исчезла – так и зияла целый день под ее левым локтем. Среди утренней почты, помимо запроса полной описи экспонатов из зала насекомых и письма с просьбой сообщить окончательное решение относительно уникальной коллекции чеканного серебра индейцев навахо, Элизабет обнаружила еще одно послание.
«ха ха ха я все про тебя знаю гадкая гадкая лиззи тебе от меня не скрыться я никогда от тебя не отстану и не скажу кто я ха ха ха»
Возвращаясь домой с письмом в сумочке, Элизабет вдруг остановилась на полпути от автобусной остановки к тетиному дому с отчетливой мыслью: кто-то пишет письма ей.
Она положила письмо в красную коробку, в которой ей на двенадцатый день рождения подарили конфеты, а затем перечитала два других.
«я тебя поймаю… Она все, что у меня есть… тебе от меня не скрыться…»
– Ну что? – спросила после ужина тетя Морген. – Надумала сдаться?
– Я ничего не делала.
– Ты ничего не делала. Что ж, хорошо. – Она холодно взглянула на Элизабет. – Опять делаешь вид, что болит спина?
– Да. То есть у меня правда болит спина. И голова тоже болит.
– И это за всю мою доброту, – утомленно проговорила тетя. – Сколько это будет повторяться?
– Ну, как сегодня поживает наша бедная головка? – поинтересовалась тетя Морген за завтраком.
– Немного лучше, спасибо. – И тут Элизабет увидела тетино лицо. – Прости, – вырвалось у нее.
– Хорошо провела время? Бедный паршивец не теряет надежды?
– Я не знаю…
– Не знаешь? – В голосе тети Морген звучала неприкрытая издевка. – Поверь, Элизабет, даже твоя мать…
– Я этого не делала.
– Не делала, значит. – Тетя вернулась к недопитому кофе, однако через некоторое время все-таки нехотя спросила: – Как ты себя чувствуешь?
– Вроде бы так же, тетя Морген. Спина болит, голова тоже.
– Тебе нужно к врачу, – сказала тетя Морген. И вдруг, вскочив, ударила рукой по столу. – Видит бог, детка, тебе нужно к врачу!
«…и