прешь, скотина! Сказано же по одному! – заорал он на следующего и наотмашь всадил приклад в небритую арестантскую скулу. Заключенный рухнул как подкошенный, заливая палубу хлынувшей из разбитого рта кровью. Его оттащили за ноги в сторону и окатили холодной водой. Спустя минуту он уже снова стоял в строю. Стоял уже не так уверенно, с помутневшим взглядом, прикрывая расквашенное лицо дрожащими руками. Но зато, до самого окончания высадки ни у кого из заключенных больше не возникало желания ослушаться команды.
Узники неуклюже скатывались по трапу. Внизу их поджидал успевший вернуться гарнизонный офицер со списком арестантов в руках.
– Девятьсот тридцать шестой, – громко читал выжженные на лбах номера помощник офицера.
– Есть, – отмечал в списке офицер. – На пристани в колонну по одному становись! Следующий!
– Одна тысяча тридцать пятый.
– Есть. Следующий!
– Восемьсот девяносто седьмой.
– Есть. Следующий!
– Девятьсот семнадцатый.
– Девятьсот семнадцатый есть. Следующий!
– Восемьсот двадцать четвертый.
– Есть. Восемьсот двадцать четвертый, в сторону! Встанешь в конец строя. Следующий!
Двое солдат, следуя команде, тут же оттеснили Восемьсот двадцать четвертого в сторону от остальных заключенных, строившихся на пристани в колонну. Когда последний из узников спустился по трапу и занял свое место, Восемьсот двадцать четвертого грубо подтолкнули к общему строю, замкнув им колонну. Сзади и по бокам их сопровождали солдаты с ружьями наперевес. Строй, гремя цепями, медленно двинулся к воротам замка.
– Итак, животные, добро пожаловать в Крепость! – громко, чтобы слышали все, произнес офицер, вышагивающий рядом с арестантами. – Забудьте обо всем, что было с вами раньше. Забудьте, кем вы были, или кем хотели стать. Отныне и навсегда вы – собственность Крепости. Никто из вас уже никогда не покинет этих стен. И если вы не хотите, чтобы ваши последние дни превратились в ад, вам нужно только одно – неукоснительно соблюдать правила Крепости. А чтобы вы их лучше запомнили, вам их сейчас доходчиво разъяснят.
Колонна заключенных покорно втянулась в ненасытное чрево Крепости. За спиной Восемьсот двадцать четвертого заскрежетали и с грохотом захлопнулись тяжелые ворота, сузив для пленников весь окружающий мир, всю необъятную Вселенную до крохотного клочка земли, затерянного в море и заключенного в мрачные крепостные стены, а жизнь разделив на «до» и «после». Хотя в этом «после» уже и не было никакой жизни.
Идущий во главе строя заключенный номер Девятьсот тридцать шесть вдруг невольно остановился. Впереди в узком бутылочном горлышке, в котором они очутились, их ждал еще один строй солдат. Солдаты стояли в проходе попарно у правой и левой стены лицом друг к другу и держали в руках вымоченные в соленом растворе розги. Следующая пара располагалась на отдалении в три-четыре метра от предыдущей.
– Чего