шаг.
– Восемьсот двадцать четвертый! – услышал он вдруг рядом с собой, и даже не сразу понял, что слова офицера обращены к нему. – Проследуйте за мной. Относительно вас есть особое распоряжение.
И Восемьсот двадцать четвертый, еще не вполне осознав, что эта жуткая бесчеловечная процедура изучения правил его миновала, послушно поплелся за офицером в глубь Крепости.
Глава 9. Муки совести и рухнувшие планы.
Инаугурация второго Лорда-Канцлера проходила пышно и торжественно. В тронном зале дворца собралась вся эссентеррийская элита. Среди черно-белого моря фраков и накрахмаленных воротничков пестрыми тропическими островами выделялись цветастые мундиры приглашенных зарубежных гостей. Оркестр изливал на присутствующих стройное многоголосье скрипок, арф, тромбонов и целого сонма самых необычных и удивительных музыкальных инструментов. Им вторил хрустальный звон фужеров из наполненного гостями зала. У трона, некогда принадлежавшего Династии Рольдов, в волнительном ожидании замер главный церемониймейстер Дворца.
На троне покоились символы королевской власти – скипетр и держава. Они были водружены туда в день смерти Тина Рольда. С тех пор ни одна рука не коснулась ни их, ни самого трона. Так было установлено Советом Лордов в дань уважения Династии, правившей Эссентеррией более тысячи лет, а также в знак того, что отныне никто не может обладать всей полнотой единоличной монаршей власти.
Оркестр грянул туш. Все как один повернулись в сторону западного входа, откуда должен был появиться Лорд Чизен Вьер. Его предваряли четверо гвардейцев в парадных мундирах. Чеканя шаг, сверкая обнаженными саблями и отполированными пуговицами, солдаты почетного караула стройным клином рассекали людское море, освобождая фарватер для следующего за ними Вьера. Лорд Вьер гордой и величественной бригантиной плыл вслед за гвардейцами к ожидавшему его церемониймейстеру и щедро одаривал своей сияющей улыбкой собравшихся в зале гостей. В свою очередь присутствующие склоняли головы в знак почтения и признания бесспорных заслуг первого Канцлера Эссентеррии. Пришвартовавшись у трона в центре зала, Чизен устремил взгляд на восточный вход.
Снова грянул туш. Украшенные золотой резьбой двери распахнулись, и в тронный зал, сияя точно начищенная до блеска монета, вкатился тот, кому предстояло принять канцлерскую эстафету. Лорд Конер Термз, также сопровождаемый гвардейцами, под трубные звуки марша проследовал к центру зала.
Прямо перед троном весь в белом и золотом, как символ торжественности момента, застыл в неподвижности церемониймейстер, держа перед собой бархатную подушку цвета переспелой вишни, обшитую золотой тесьмой. На ней возлежали атрибуты канцлерской власти. Главный ее знак – обильно усыпанный разноцветными драгоценными камнями орден на массивной золотой цепи, в центре которого – стоящий на задних лапах черный эссентеррийский медведь с разинутой пастью. Рядом с орденом – старинный