Потом медленно покачал головой. Кивок вправо, выпрямился. Кивок влево, выпрямился. И так далее.
Господи, какое дерьмо!
Мой муж умен. И не просто умен, он еще и сообразителен. Когда мы с ним в старших классах стали встречаться, я думала только об одном: Нельзя упустить такого парня! Я его и не упустила. Но, боже мой, как я теперь жалела, что не упустила его! Как я жалела, что продолжала с ним встречаться, а не послала его куда подальше, не забросила его, такого самодовольного, красивого и подтянутого, вместе с его эго в ближайший пруд, чтобы его оттуда выловила какая-нибудь другая дура. Как я жалела, что не забросила удочку и не вытащила из этого пруда нормального приятного парня. А ведь я была весьма близко знакома с одним таким парнем, во всех отношениях нормальным и приятным. Но все это было так давно…
Не надо, Эл. Только не надо вспоминать.
– Погоди, я только пальто надену, – сказал вдруг Малколм и снял с огня свой омлет.
Клянусь, мне было слышно, как он про себя ехидно хихикает.
Глава шестнадцатая
Спорить с Малколмом было бесполезно, потому-то я и оказалась на заднем сиденье его, на мой взгляд, слишком большого, просто великанского «BMW crossover SUV», и рядом со мной притулилась Фредди, уставившаяся в свой телефон, на экране которого какие-то зомби убивали друг друга лазерными лучами. Малколм настоял, чтобы именно Энн села с ним рядом на переднее сиденье, потому что «ее укачивает», но мне-то было ясно, почему он так сделал.
– Приятно будет повидаться с Сандрой и Герхардом, мы ведь так давно не виделись, – сказал он, поднимая оконное стекло. – И с твоей бабушкой тоже.
Это была наглая ложь. Враждебность в отношениях Малколма с моей семьей всегда была взаимной, хотя, пожалуй, показатель активной ненависти у Малколма гораздо выше.
Я решила поймать его на этой лжи и заметила:
– Не понимаю, зачем ты все-таки с нами поехал.
Малколм посмотрел на меня в зеркало заднего вида – я видела только его переносицу и шоколадные глаза, но он явно улыбался.
– Не хотелось, чтобы вы с Фредди сорвались с поводка, – спокойно ответил он. – Тем более в такое отвратительное утро.
Ехать до моих родителей примерно час. Когда мы добрались до Балтимора, Фредди уже мирно спала, оставив меня в обществе безмолвного Малколма и обиженно молчавшей Энн. Нам предстояло еще минут тридцать ехать по узким извилистым шоссейкам, и мой муж решил все же продолжить разговор:
– Ты же прекрасно знаешь, Елена, что я далеко не дурак.
Да уж. Это я действительно знаю прекрасно. Малколм не устает напоминать мне об этом уже более двадцати пяти лет.
– Твои родственники – черт, забыл слово! – абсолютно непредсказуемы. – Только Малколм совсем не это имел в виду. «Непредсказуемы» на его языке означало «не заинтересованы в том, чтобы играть по правилам».
– Им просто не нравится эта новая система, – равнодушно заметила я.
Я могла лишь представить себе, как бы на самом деле отреагировали мои родители – если бы я по-прежнему жила вместе с ними – на деятельность компании