Габриэль) Fais gaffe! [4]
Килл вошла в ванную комнату без стука (я принимал душ), села на пол в углу и бесцеремонно сканировала меня с ног до головы взглядом. Мне было неловко, но весело. Сквозь наушники я слышал, что она слушает Калейдоскоп [5].
В Москве я фанател, прежде всего, от Битлз. Их отличие от остальных групп не оставляло никакого сомнения. У всех были хиты, а всё без исключения, что пели Битлз, было однозначно гениальным. Группа Сьюзи Сью образовалась, когда я окончил школу. Вернувшись из армии, я ошалел от того, что такую музыку пишут и поют мои сверстники, мои, как мне казалось, одноклассники. Я же при этом сижу, как в стеклянной банке и не могу пойти ни на один их концерт. Друзей колбасит без меня. Я знал все альбомы Siouxsie & the Banshees, от The Scream – до Tinderbox. Не слышал Through the Looking Glass, но многие песни других альбомов знал наизусть. Например, Happy House, который как раз слушала Килл. Кто-то учил английский по книгам, я слушал BBC и пластинки с британским и американским роком. Благодаря этому выжил.
Килл закрыла глаза (мои яйца её мало интересовали). Губы её шевелились. Я тоже зажмурился и, направляя в рот струю воды, забубнил, This is the happy house we're happy here in the happy house oh it's such fun. We've come to play in the happy house and waste a day in the happy house it never rains [6].
#04/1
Des couches pour garçons et des couches pour filles: c’est la dernière idée de Pampers pour gagner sur marché hiper-compétitif (Figaro, 1989) [7]
Станция (по желанию Шины) должна была быть нелюдной, такой, чтобы можно было видеть всех, кто там находится, типа Wargam или Château Rouge (да таких станций в Париже сколько угодно!), но подальше от 17-го и 16-го округов. Мы встретились на станции Raspail.
Меня забавляли его предосторожности, Шине было неловко, но он не опускался до объяснений. Я должен был ждать на платформе в сторону Charles de Gaule Etoile, а он бы приехал в противоположном направлении. Я должен был сесть на лавочку в головной части состава, а Шина – напротив, в середине платформы. Таким образом, наблюдая за пассажирами, предполагалось пропустить два состава. Затем бы Шина перешёл на мою сторону. Войдя в разные двери одного вагона, мы бы как незнакомые люди, доехали до станции сначала Edgar Quinet, а потом, в обратном направлении. На станции Denfert Rochereau я бы вышел, а Шина пошёл бы мне по пятам на расстоянии, как ходят за проституткой.
Я почувствовал себя школьником, когда, после просмотра очередного фильма, мы с Шиной, нарисовав аусвайсы и наполнив карманы игрушечным оружием, мчались куда-нибудь, теряясь в нескончаемом потоке воображения, мчались умирать от восторга. Мы бежали, мы прятались в подворотни. Мы оглядывались. Мы, ни с того ни с сего, пускались в рассыпную, залезали на крыши, пробирались на чердаки. Мы подглядывали за прохожими из тайных укрытий, спускались в подвалы, котельные и пробирались в заброшенные дома. Мы доставали карбид, порох, надевали противогазы, стреляли. Наше детство прошло под знаком конспирации, войны и нескончаемого приключения, которое не исключало гибели при условии погибнуть смертью храбрых. В этом смысле (уверен), мы не отличались ни от одного придурка нашего поколения, в каком бы уголке СССР он ни жил. Все мы были готовы умереть, как один.
Я куковал уже минут двадцать, курил и смотрел