кабинете повисла тишина. Ненадолго. Раздалось хихиканье, потом голос Всемирного Разума:
– Вы ведь побывали в прошлом, просиживая в библиотеках и архивах, знаете потому прекрасно, что во все времена правители не гнушались обманывать своих подданных. Если во вполне демократическом государстве министр финансов уверял, что никакого обмена денег не будет, умные люди тотчас же начинали скупать иностранную валюту. На такой грубый обман я не пойду. Мы ведь и так обманываем осуждённых, на что вы сами проницательно указали.
– Иными словами, вы принимаете во внимание категорию совести?
– Вот именно, при всём моём цинизме. А в конце нашей беседы, Судья, я хотел бы вернуться к соображениям, благодаря которым выбрал на эту должность именно вас. Ведь юридическое образование и опыт следователя имеются у многих. Не редкость также нынче, что, придерживаясь моды, многие юристы заодно увлекаются и историей искусств. Вы выбраны, прежде всего, потому, что лишены опасных для правосудия пороков, увлечений и пристрастий, да к тому же в таком возрасте, что уже ничего нового из такого к вам не привяжется, я надеюсь.
– Благодарю покорно! – Судья неожиданно для себя самого обиделся. – Есть ли люди вовсе без грешков? И я отнюдь не исключение. И возраст мой не так уж плох, многоуважаемый Разум.
– Да, вы чересчур рьяно, быть может, увлекались противоположным полом. Но это ведь и не грех вовсе. А последние двести лет, настолько мне известно, не заводили романов, прежде же вели себя с партнёршами по-джентльменски. Я уверен, что если даже какая-нибудь из участниц процесса произведёт на вас впечатление… А почему бы и нет? Теперь все женщины столь кукольно-прекрасны, что даже подташнивает… Так вот, я уверен, что восхищение красотой не повлияет на вашу объективность. Или у вас другое мнение?
– Нет, я с вами согласен. Я всегда полагал, что старец-волокита смотрится комично. А женщины… Жду не дождусь, когда настанет мода на характерную внешность – как у Барбары Стрейзанд или Серафимы Бирман.
– Ну, этого не будет никогда, потому что дамы устроят саботаж. А вы мне импонировали также и русскими корнями. Русские изначально не знали расизма и мнения о своей национальной исключительности. Кроме того, обратил я внимание и на то, что при всём вашем увлечении прерафаэлитами вы так и не издали монографии и не имеете докторской степени. А раньше были вы толковым следователем прокуратуры, пока прокуратуры не исчезли, как сон, как утренний туман. Так вот, тогда весьма многие ваши коллеги бросились стряпать криминальные романы и давай ими терроризировать родственников и приятелей. А вы нет. Знаете, я сделал вывод, что вы человек не только без претензий, честный, скромный и уравновешенный, но и чётко понимающий свои ограниченные возможности в творческой сфере.
– Иными словами, вы считаете меня посредственностью? – набычился Судья.
– Посредственностью я вас не называл, – и тут Судье показалось, будто в бархатном голосе Всемирного разума прозвучало ехидство. – Но скажу с полной ответственностью,