дрожь. Ксюша вжалась в него ещё сильнее, уводя от двери. Сама положила его руки себе на бёдра. Саше было неудобно, но он послушно держал её. И уже сам повёл рукой выше, наткнулся и наконец-то потрогал торчащую грудь. Нащупал только твёрдый лифчик.
– Ну, ты чё? В первый раз, что ли, ученик? – Ксюша прислонилась к вешалке, за её спиной топорщились кучей навешанные куртки, пальто не по сезону, раскинув рукава в приглашающих объятьях. Саша уткнулся в удушающий старушечий запах. Ксюша молчала, полузакрыв глаза и тяжело дыша. Какая-то часть Саши понимала, что необразованная девочка так представляла себе страсть и, скорее всего, переигрывала. Что-то было не так, Саша чувствовал. Слишком отталкивающие декорации: грязная прихожая, обшарпанные стены, запах бедности. В комнате звенели вилками, переговаривались и громко чокались подружки.
Всё. Всё было не так, если быть честным. Но Ксюша, прежде всего, была женщиной, и это всё перевешивало.
Она устала ждать, закатив глаза, поцеловала его. Умело впилась, сама расстегнула кофточку, не переставая целоваться, взяла Сашину руку и снова положила на грудь.
«Неужели это будет прямо здесь?» – Сашины мысли беспомощно метались между желанием, захватившим его и брезгливостью. Желание побеждало, Ксюша ловко расстегнула ему брюки. Мысли перестали метаться, всё стало предельно просто и ясно. Сейчас, ещё немного… он начал неумело стягивать невидимые в темноте колготки. Ксюша извивалась, помогая, постанывала.
Послышался хруст. Вешалка не выдержала напора, рухнула. Старые пальто, взмахнув рукавами, накрыли барахтающихся на тумбочке.
За спиной Саша услышал гогот. Девчонки выскочили на шум и громко комментировали.
– Ну, Ксюха, мужика-то не покормила, не напоила, сразу в дело пустила!
– Ха! Глянь, чё творят, мебель раздолбали, вот это любовь!
– Санёк, тебе помочь? Может, фонариком посветить? Ха-а!
– Да ничё, найдёт. У Ксюхи там насквозь светло, не зря столько лет старалась!
Ксюшка, только что томно стонавшая, аж прихрюкнула от смеха. Из-под упавших курток высунула смеющуюся мордаху. Саша поспешно натянул штаны, раздраженно стряхнул с себя упавшую с вешалки одежду. Девчонки включили свет. «Роковая Женщина», подтягивая колготки, вылезла, наконец, сгибаясь от смеха:
– Пойдём, любовничек, и, правда, хавать охота. Потом дотрахаемся.
Саша так и стоял посреди прихожей, ему было мерзко. От этого слова. Оттого, что Ксюха с размазанными глазами ему совсем не нравилась, оттого, что слишком быстро она поменяла стоны на смех. И запах, и пьяненькие подружки – всё было неправильно.
Как только девчонки ушли в комнату, всё ещё покатываясь со смеху, Саша брезгливо, носком туфли, раскидал упавшую кучу, вытянул свою курточку и ушёл, не закрыв дверь.
То есть, по всем показателям, он так и не стал мужчиной, нечем было прихвастнуть.
Когда парни из компании Легыча рассказывали о своих похождениях и звали «погудеть с девчонками», Саша отказывался. Не вёлся на