руководствуясь свеженькими принципами, слушали и постановили: раз тетка Ира давала Леве поручение, а он получил частичный ответ на ее запрос, то координаты ей возможно сообщить и даже честно сказать, откуда взял. Это – если спросят. Но лишних вопросов не задавать, не вызывать тетку на откровенности, не чинить ей провокаций типа того, что мы все знаем – будет некрасиво, и бесполезно.
Разработав Великую Хартию, юные цивилисты разошлись по домам исполнять. Ну и немножко поцеловались напоследок…
Глава третья
Прошло несколько теплых летних дней, промелькнула неделя, и счет пошел на вторую, но Великая Хартия крепости осталась без употребления, существовала лишь в теории, поскольку оставалась невостребованной.
Тетка Ира получила от Левы координаты Бакунина-старшего и даже спасибо не сказала, не то чтобы поинтересоваться, где он их взял – скорее всего догадалась, откуда сведения появились. То ли ей нравилось играть с молодыми друзьями в молчанку-угадайку, то ли она не принимала юных помощников во внимание, относилась к ним, как к инструменту, не более того.
Люма и Лева в особенности подчинились теткиным причудам с недоумением, но без обиды – такими оказались условия игры. Но зато заметили, и заметили не они одни, что Ирина Семеновна резко заключилась в стенах своей комнаты и сократила выходы вовне. Никаких прогулок в скверы и парки, невзирая на манящую погоду, никаких объездов книжных и продуктовых киосков – а это было единственным теткиным развлечением в последнее время.
Дышать свежим воздухом Ирина Семеновна выходила на балкон, попросила Сергея Федоровича вынести туда старое плетеное кресло с ручками и оборудовать сидение со столиком, также провести туда аварийную сигнализацию – удлинить шнурок от звонка. Сергей Федорович исполнил заявки, немного порассуждал в кругу семьи о нововведениях в быту кузины, однако обеспокоился не слишком.
Таким образом сложилась практика, что все основное время дня, пока солнце не начинало печь балкон прямыми лучами, Ирина Семеновна проводила между небом и землей, погруженная в свои неведомые размышления.
Люме теперь оставалось лишь приносить на балкон теткино пропитание, а по случаю лета питалась Ирина Семеновна чипсами и соками. Также каждый божий день девочке приходилось добывать для затворницы очередной дамский роман в мягкой обложке – такова была теткина избранная духовная пища.
Вот это последнее оказалось не самым легким делом. До того Ирина Семеновна сама объезжала лотки и выбирала чтиво, Люма с Левой лишь толкали кресло и позволяли себе замечания тихим шепотом за ее спиной. Причем замечания были не слишком деликатными, что следует отметить отнюдь не к чести возниц. В особенности ребят веселили картинки на обложках, парочки в разных порывах экстаза. Каждый раз, когда тетка Ира погружалась в сложный процесс выбора, Лева начинал упрямо божиться, что именно эта пара уже имела место и будет сейчас куплена не в первый раз, а вот зачем, он не знает. Люма неизменно возражала,