путь, если она… Или она сама не зная, шла точно по краю леса, непонятно, но облако аромата плыло вместе с нею заметнее под ветвями.
Повинуясь мгновенному импульсу, она села на подвернувшийся корень, провела ладонью по пушистой коре и вступила в странную беседу со всем этим миром, будто знала, что именно так и следует поступать.
«Я ещё побуду здесь» – сообщила она она почти бессловесно. – «Мне чудесно и мило, я пойду дальше, но… Впечатлений, даже приятных слишком много, происходит перегрузка, у нас это называется смятение чувств. К тому же человек, такой как я, не может быть один, даже с разумными животными спутниками, мне нужен собеседник. Нам трудно говорить с собой и ни с кем больше, даже иногда затруднительно, вот в чем дело…»
Выговорившись, она почти сразу поняла, что пожелание принято, запрос вполне натурален, и всё такое же понятное прочее. Но она порядком устала от колебаний, сомнений и впечатлений, домой всё равно хотелось со страшной силой, туда, где не было странных животных, говорящих лесов и разумных запахов.
Чтобы отбросить приступ заурядного малодушия, она резко поднялась с говорящего корня и послала вызов на поляну, точнее сказать, просто посвистела, как смогла. В ответ на странно вышедший звук Конь и Пёс-Детка оказались перед ней мгновенно, как лист перед травой. Точнее, она почти не успела заметить, как они переместились, вполне вероятно, что подошли, пока она думала и собиралась, впрочем неважно.
– Тронулись, значит. Тогда залезай, – сообщила Детка.
Её мысли проявлялись отчетливей, а соображения Коня шли на ином уровне, уловимом сложнее, но как бы реальнее, сообщая примерно то же. Животное по прозванию Конь приблизилось вплотную, согнуло передние ноги (в тот момент, когда она с некоторым стыдом задумалась, как бы сесть ему на спину, причём не задом наперёд) и пригнуло рогатую голову.
Ничего не оставалось, как наступить на говорящий корень, опереться на конские рога и сделать попытку. Весьма худо и бедно, однако у неё получилось с первого раза, вспомнились навыки езды на мотоцикле и заметно помогли, только всё равно сидеть было высоковато.
Конь медленно выпрямился, стало ещё выше, и она сообразила, что сидит без седла, уздечки и прочих конских принадлежностей, опираясь босыми ногами на мягкие пушистые бока – интересно, долго ли можно так просидеть, в особенности, если Конь пойдет или побежит.
Остальные соображения разом вылетели из головы, осталось одно удивление: как же всадники у себя там тысячи лет ездили на спинах похожих зверей? Ну ладно, в принципе у них были сёдла и стремена, чтобы крепче сидеть, но вот за что они держались? Если она правильно припоминала кавалерийскую реальность и спортивные фото, то ни за что они не держались! Поскольку уздечка во рту у лошади вряд ли могла служить поддержкой, только рулём, и в отличии от велосипедного, была лёгкой, за нее не подержишься. А ещё земные всадники имели привычку держать в руках посторонние предметы, саблю, пику или знамя. Тогда, как они держались,