в среду – одна баранина. Столько сортов колбасы, как сейчас тоже не было: ну несколько сортов – я уже точно не помню, сколько. Но она тоже продавалась практически всегда. Ну ладно, давайте перейдём к знакомству. Меня вы знаете, теперь я познакомлюсь с вами. Она указала на Люду Балтаматис, сидевшую за первым столом в нашем ряду. Люда поднялась и сообщила:
– Ich heiße Ljudmila Baltamatis.
Но так как фрау Майер испытывающе продолжала смотреть, ожидая, не скажет ли она ещё чего, добавила:
– Mein Bruder ist Polizist (Мой брат полицейский).
– Ну хорошо, – сказала фрау Майер и перевела взгляд на Людиного соседа.
Встал высокий седовласый мужчина и сказал:
– Меня зовут Евгений или Ойген Раат. Я приехал из Казахстана, из Павлодарской области. Мне пятьдесят девять лет, всю жизнь работал трактористом, – господин Раат сказал это, разумеется на немецком языке.
– Очень хорошо, господин Раат, я вижу, вы хорошо владеете немецким.
– Я всю жизнь говорил на нём в семье.
Под взглядом фрау Майер поднялся широкоплечий круглолицый мужчина около сорока лет, сидевший передо мной:
– Меня зовут Вильям Шоерман. Это моя жена Марина, – он указал на приятную круглолицую брюнетку с пухлыми губками. – Мы приехали из Новосибирска. У нас есть сын Миша, ему два года. – Господин Шоерман говорил не так хорошо, как «предыдущий оратор», и фрау Майер пришлось ему помогать и исправлять ошибки.
А красивая жена Шоермана просто сказала:
– Марина Овчинникова, – она тоже плохо знала немецкий язык, вернее не знала его вовсе.
Дошла очередь и до меня. Я назвал себя и сказал, что приехал из Новосибирской области. Лиза сообщила о себе, что работала до переезда детским врачом и жила в Новосибирске.
– Земляки, – повернулся к нам, с сияющим лицом господин Шоерман. – Меня вообще-то зовут Василий.
– Очень приятно, – сказал я тихо и пожал его руку.
Я действительно был рад встретить земляков так далеко от дома, а от слова Новосибирск что-то сладко шевельнулось в душе. Кажется, и повернувшаяся к нам Марина, была так же рада, как мы. Во всём её облике, в плавных неспешных движениях, в не наигранном, а естественном умении высоко держать голову угадывалось природное благородство и чувство собственного достоинства.
– Меня зовут Александр Невѝрковец, – отрекомендовался сидевший за нами молодой человек. – Мне девятнадцать лет, я приехал из Украины.
– Я Татьяна Невѝрковец. Мне семнадцать лет, я тоже приехала из Украины.
– Вы брат и сестра? – поинтересовалась фрау Майер.
– Да.
Знакомство перекинулось на правый ряд, но началось с последнего, четвёртого, стола.
Мужчина, который спрашивал о жизни в ГДР, – высокий, в круглых очках с тонкой оправой, с добродушной улыбкой, до ушей растягивавшей рот, сказал, что его зовут Николай Невѝрковец, он учитель, приехал из Украины, из города Новограда-Волынского.
– Меня зовут Мария Невѝрковец, – сообщила его соседка, сидевшая под картой