ты мне скажи.
– Больной как больной… Он вообще-то Ракитинский пациент, в наблюдательной палате лежит. Поэтому я тебе искренне советую не совать нос: главный не любит, когда кто-то интересуется его вотчиной!
– Да что здесь такого?
– Ну, ты как знаешь – я тебя предупредил.
С этими словами Гоша загасил сигарету о перила, на которых в этом месте уже образовался нестираемый серый налет (видимо, за пять лет пребывания в «Горке» Гоша поступал так каждый раз), и удалился. Неля осталась на крыльце, не понимая, с чего это Назаренко неожиданно скомкал разговор.
Неля не знала, радоваться ей или огорчаться. Она до сих пор не выяснила ничего, о чем просил дядя Илья, зато в «Синей Горке» к ней неожиданно вернулось утерянное вдохновение, и она вновь взялась за заброшенную диссертацию. На Нелин критический взгляд, ей не хватало достоверности. Требовалось больше «клиники», а в тех условиях, в которых она работала раньше, это не представлялось возможным. При соответствующей поддержке со стороны некоторых членов ученого совета, которую легко могли обеспечить дядя Илья и ее подруга Валя, ученый секретарь, и такая диссертация прошла бы на ура. Но Неле не хотелось пользоваться привилегиями. Как и предсказывал Ракитин, в двух новых пациентках Неля нашла то, чего ей недоставало.
Все шло необыкновенно удачно, но ее беспокоила одна мысль – о пациенте, лицо которого показалось ей странно знакомым. Она все спрашивала себя, как такое возможно: в кругу ее общения там, «на воле», не было никого, кто страдал бы психическими заболеваниями. И все же что-то не давало ей отвлечься от размышлений об Александре Незнанове. В конце недели Анюта потихоньку всунула ей в руку белый конверт.
– Вот, – сказала она тихо, – это от начальства.
– От начальства? – удивилась Неля. Конверт оказался не запечатан. Раскрыв его, она увидела внутри четыре новенькие пятитысячные купюры.
– Что это? – удивленно подняла она глаза на медсестру.
– Не удивляйтесь, – махнула рукой Анюта, – мы все тут так живем! Родственники некоторых пациентов спонсируют наше заведение – неофициально. Ракитин делится с персоналом – сообразно вкладу и квалификации каждого, естественно.
Так вот почему Гоша здесь задержался! Молодому специалисту маленькой зарплаты в «Синей Горке» хватать не могло, и все же он казался всем довольным. Вот как, значит, Ракитин «поощряет» работников? Интересно, какие еще нарушения скрывает его запертый кабинет?
Неля засунула конверт в карман: раз уж она здесь засланный «казачок», то и жить должна по местным правилам. Вряд ли кто-то из обитателей «Горки» отказывался от прибавки к скудной зарплате – и ей не следует.
– Анюта, – обратилась она к девушке, – я хочу кое-что у тебя спросить.
– Конечно, Неля Аркадьевна, – с готовностью кивнула медсестра. – Что вас интересует?
– Один больной – помнишь, тот, которого Шлыков с коляски сбросил.
– А-а… Он – пациент главного, вы не знали?
– Назаренко сказал. И еще сказал, что Ракитин не любит, когда обсуждают его больных.
– Это