спи! – я слышу сквозь сон. «Цок-цок-цок». Вскакиваю и сажусь на кровать. Слышно, как в прихожей Регина ищет ключи.
– Ты ключи забыла? – кричу.
– Да. Я убегаю. А ты не спи!
Цок-цок-цок.
Набираю номер Толика. Он сразу отвечает, хотя на часах семь утра. «Не спишь?» – спрашиваю. «Нет», – радостно отвечает Толик. «Тогда приезжай. Сейчас».
Юлия Воинкова
Про Настю, Томаса и холодный кофе
– Ты не видела мой гребень? – голос матери всколыхнул сонную утреннюю лень.
Настя выдвинула ящик комода, растормошила ворох шелковых шарфов – гребень лежал среди них.
– Нет, – крикнула девушка, резко задвинула ящик и вышла из спальни.
Через несколько минут она шла по садовой дорожке. Мать склонилась над кустом роз, длинные волосы касались новых бутонов.
– Что там сегодня? – спросила Настя с надеждой.
– Только белые, слава богу… Кофе готов, – мать кивнула в сторону веранды, – идем завтракать.
Она подошла и взяла Настю под локоть.
– Гребень опять потеряла, представляешь?
– Мам, ну что ты вечно с ним. Будто реликвия. Давай, я щетку куплю?
– Не надо! – мать разозлилась, ущипнула Настю. – У меня без него весь день насмарку – сложно понять?!
Настю тоже можно было понять: мать ведет гребнем по волосам и утро застывает будто в смоле. Увязнув в тягучих нотациях и упреках, невозможно дождаться, когда закончится завтрак. Проще спрятать гребень и, наскоро перекусив, сбежать на работу.
Настя налила кофе из горячего кофейника и тут же поднесла к губам. Не обожглась. Кофе был привычно холодным – еще одна особенность бесед с матерью. Будто Настя вспоминала о своей чашке, только выслушав кучу жалоб: на нерадивых детей, хохочущих в соседском дворе; нерадивые цветы, подсовывающие розовые бутоны вместо белых; и нерадивую дочь, бросающую мать ради первого встречного.
За Матвея доставалось больше всего пощечин. Словесных, конечно. Но не менее болезненных. Каждый день мать пророчила Насте предательства и измены. И ее называла предательницей. Кто еще оставляет родного человека в одиночестве? Мать каждый раз переживает: у нее давление, сердце, мигрень. А с утра после Настиных свиданий на кусте белых роз – розовые бутоны.
Разумеется, Настя не верила в эту чушь. Про бутоны. Про давление и сердце – верила. Звонила Матвею, тоскливо отменяла следующую встречу.
Ловя Настино настроение – всегда на грани счастья и нервной печали – Матвей давно уговаривал съехаться. Просил о знакомстве с матерью – так, мол, она успокоится на его счет.
Настя и представить не хотела такого знакомства.
Было уже однажды.
Мать вышла к столу растрепанная, разглядывала ухажера с дотошностью энтомолога, устроила допрос, напирая на воображаемые изъяны в порядочности. На этом романтическая история закончилась.
Когда появился Матвей, Настя твердо решила – домой его не приведет.
И на