и испуганная женщина тридцати двух лет. Как только она появилась, разъяренный человек налетел на нее как коршун, грубо схватив за локоть, и резко захлопнул дверь.
– Значит Инна Старк?!
– Именно так! – сказала она твердо и уверенно в себе.
После этих слов он склонился над ней, изогнувшись вдвое, сжал ее хрупкие плечи своими крепкими, но невероятно тонкими длинными пальцами, и впился прямо в ее несокрушимые широко-распахнутые глаза яростным и ожесточенным взглядом:
– Хочешь вывести меня из себя. Забыла, кто ты теперь?
– Кто я? Забитая и загнанная женщина, вот кто!
– В чем дело? Что на тебя нашло? Что это еще за фокусы? Ты не должна была здесь больше появляться, а уж тем более называть свое подлинное имя! Его взгляд источал негасимые и незатухающие искры недовольства и укора.
Женщина с напором и бесстрашием высвободила свои смуглые, напряженные плечи и сказала, повысив тон:
– Вы же обещали мне! Обещали не трогать Грема!
Саркастическая улыбка расплылась на его все еще каменно-гневном лице, и он сказал:
– Значит, спустя несколько месяцев после произошедшего, ты приходишь ко мне с упреками? Не поздновато ли, как ты думаешь?
И со слезами, навернувшимися на ее печальные глаза, она произнесла расстроено с досадой, и с сожалением:
– Я ни о чем не знала, вы же сами полностью отгородили меня от цивилизованной жизни. Откуда мне было знать?
– Но как же тебе удалось выяснить о трагедии теперь?
– Фостер сказал мне, я заметила, что он что-то недоговаривает, и заставила раскрыть правду о его странных недомолвках. Теперь я все знаю! – сказала она с грустью и с невероятной скорбью в голосе.
Высокий и стройный мужчина изменился в лице, приняв более снисходительный вид, и уже более спокойно и сдержанно произнес:
– Инна, возьми себя в руки, не надо так нервничать.
Но ею овладела нескончаемое отчаянье и ненависть, и, не желая выслушивать его утешительно ядовитые слова, она закричала, не помня себя и не осознавая свое разъяренное невменяемое состояние:
– Я поверила вам! Поверила! А вы…
– Инна, я не виноват в том, что произошло, как ты можешь считать, что я способен на такое?, – серьезно и полностью уравновешенно произнес этот человек, уже всецело контролирующий себя и сложившуюся ситуацию.
– Нет, это вы….
– Не спорю, Инна, за рулем катера находился мой человек, но он был приставлен для того, чтобы просто вести наблюдение и обеспечивать всем нам безопасность, включая и Грема тоже. А если ты в курсе того, что произошло то, должна знать, что да, Грем остался инвалидом, но мой человек сгорел заживо! Неужели ты думаешь, что это тоже было подстроено. Думаешь, что он был самоубийцей, что ли? И, кроме того, я может и грешен, и не всегда придерживаюсь закона и общечеловеческих устоев и правил, но не до такой же все-таки степени.
Во время того, как