принялся покрывать поцелуями ее бедра, живот, и губы его опаляли ее кожу даже сквозь ткань.
Помутилось в голове…
– Помнишь, говорил – покажу счастье? – хрипло прошептал Бахтияр, проворно вскочив. – Показать, скажи?
Страшно Маше стало, жутко. Словно ступила на талый ледок – знает, что рухнет, не может не рухнуть, уж и трещинами он весь пошел! – а безрассудное сердце манит идти дальше, еще дальше… Бахтияр склонил к ней лицо, выдохнул жарко: «Не бойся, русская роза!» – прямо в ее дрожащие губы. А потом накрыл их своими губами.
Вдруг холод пробежал по плечам, и Маша осознала, что Бахтияр спустил с ее плеч рубашонку. А вдруг кто-то забредет в эти заросли и увидит государеву невесту в объятиях черкеса?! Но Бахтияр, казалось, разгадал ее мысли, потому что он вдруг подхватил Машу на руки, прошептал, приникнув пылающими губами к ее голой груди:
– Не бойся ничего! Никто не увидит! Никто не узнает! Не сорву чадру с твоего лона, а счастье покажу!
И торопливо зашагал в глубь сада.
Маша откинулась в его руках. Куда, зачем уносит ее Бахтияр? Она огляделась безумными глазами, чувствуя жгучий восторг от того, что поступает наконец-то не по теткиной, не по отцовой воле, а по своей, по своей!
Казалось, страсть несла Бахтияра на крыльях, ибо в считаные мгновенья он оказался довольно далеко от дома. Место это называлось «Каменный сад»: здесь среди разнообразно подстриженных кустов стояли камни самых причудливых очертаний. Это была уже граница владений Меншикова: за забором чернела Преображенская роща, и здесь можно было не опасаться случайного взгляда.
Бахтияр опустился на колени, положил Машу наземь и несколько мгновений смотрел, как она лежит перед ним. От его взгляда, словно прожигавшего насквозь, в ней стал разгораться стыд, а туман чувственности, отуманивший голову, начал рассеиваться. Остатки девичьей осторожности, чудилось, вскрикнули в ее голове на разные голоса: на матушкин, теткин, нянькин, на голоса подружек, с ужасом и восторгом смакующих подробности судеб невест, доставшихся женихам распечатанными…
Маша шевельнулась, чтобы встать, однако Бахтияр резким движением перевернул ее на живот, рыком заставил встать на колени и забросил юбки на голову.
Маша испуганно задергалась, однако Бахтияр стиснул изо всех сил руками и коленями, бормоча:
– Погоди! Я ж для тебя как лучше! Жених увидит, что ты не распочатая, девка, значит, а ты счастье узнаешь!
«Счастье? – ужаснулась Маша. – Он обещал показать счастье, но это… Как у собак? Как у свиней?!»
Виденные не раз картины совокуплений животных наполнили таким ужасом, что девушка взвизгнула панически, завертелась и каким-то образом исхитрилась вырваться, но встать на ноги не успела: разъяренный Бахтияр резко перевернул ее на спину, схватил под коленки и замер меж ее широко раздвинутых ног.
– Не хочешь по-моему? – шепнул злобно. – Ну так будь по-твоему!
Маша увидела его оголенные бедра и ужаснулась тому, что сейчас произойдет, неминуемо произойдет! Бахтияр навалился на нее, шарил жадной рукой по голому