не ответила. Вместо этого она отошла к дальнему углу комнаты и взяла оттуда стул. Встала на него, поставив возле болтающихся ног трупа. Леви была женщиной невысокой – всего сантиметров 165, но и Филипп не был высоким мужчиной. Сиденье стула пришлось вровень с его распятыми ступнями.
– Передай перчатку.
Леви не обернулась, ни когда произносила эти слова, ни когда принимала перчатку из руки Хейла. Надев на пальцы латекс, она осторожно открыла Лонгману рот. Оттуда уже вынули отрезанные органы, оставив зияющую пустоту, в которой отсутствовали зубы и язык. Черный кошмар.
Наклонившись, Леви приблизила нос, насколько это было возможно без того, чтобы помешать экспертизе, и глубоко вдохнула.
– Что там? – спросил заинтригованный Хейл. – Что вы чувствуете?
– Хлорку. – Леви осторожно закрыла рот и слезла со стула. – Ее налили и туда.
– После смерти? Зачем? Какой в этом смысл?
Леви ответила не сразу. Вместо этого она, осмотревшись, поймала взгляд констебля Дэвида Райта, который, заметив внимание главного инспектора, чуть выпрямился.
– Из этой комнаты выносили бутылку с хлоркой? – спросила она.
– Нет, мэм. Здесь ничего не трогали. Если не считать осмотра тела, конечно же.
– А внизу? В ванных? Нигде не пропадала бутылка хлорки?
– Не знаю, мэм.
– Тело обнаружила домработница, правильно?
– Да.
– Тогда спросите у нее. Проведите ее по дому. Нужно это выяснить.
Констебль Райт без единого слова покинул комнату.
Хейл казался озадаченным.
– Какое отношение к убийству имеет пропавшая бутылка хлорки?
– Такое, Стив, что хлорка убивает ДНК. – Леви слышала об этой теории. Но ни разу не сталкивалась с ее применением. – Жертву облили хлоркой не для того, чтобы помучить. А чтобы уничтожить улики. Поэтому она повсюду. Убийца явно пошел вразнос. Может, в этом был весь смысл. Вся притягательность. Но при этом он не хочет быть пойманным. Он знает, что делает, Стив. Мы ничего не найдем на теле. И, судя по запаху, образец ДНК здесь нам может предоставить только та блевотина у двери.
Хейл повернулся к лужице рвоты у двери. Потом снова посмотрел на Леви.
– Но я все равно не понимаю, какая разница, пропадала ли в доме хлорка? Мы все равно не найдем пустой бутылки с отпечатками. Если убийца был настолько осторожен.
– Разница есть, – объяснила Леви, – потому что если хлорку взяли в доме, значит, убийце неожиданно пришла в голову блестящая идея. Он действовал по наитию. Но если он принес хлорку с собой, тогда мы имеем дело с профессионалом. С человеком, который досконально продумал, что собирается сделать. И как замести следы. Тебе не кажется, что нам важно это знать?
Хейл кивнул.
– Тогда какой смысл осматривать комнату? – спросил он. – Если вы уверены, что мы не найдем ни ДНК, ни отпечатков, никаких других улик?
– Потому что прямо сейчас место преступления – наша единственная зацепка.