лишь видимые глазу симптомы. Природа хворей различна.
Ухмарь внимательно слушал друга, хотя, уж наверное, и без того знал всё сказанное наперёд. Его незаметно ставшая вне обыкновения угрюмой физиономия говорила о серьёзности слов Аристарха.
– Зачем Вы мне это рассказываете? Как хворь, не поддающаяся врачеванию, должна убедить меня путешествовать с вами?
– Всё просто. Редкие врачеватели способны спасти захворавшего этой пакостью.
– Аристарх – может, – подал голос Ухмарь, и победно усмехнулся.
– Ну и что? Почему я непременно обязана подхватить эту хворь? А подхвачу – значит, поделом, – она вежливо улыбнулась.
– Но это глупо! – воскликнул Аристарх в праведном негодовании. – Окажись Вы одна в лесу, да больная новой хворью – ничто Вас не спасёт!
Всё-таки, Аристарх ужасно напоминал Учителя. Не только лицом, но неспешной походкой, величавой осанкой и умудрённым жизнью взглядом серых глаз. А вот его манера держаться грозила перейти границы дозволенного.
Мужчины с интересом ждали ответа Бродяжницы. Спасая её от докучливого продолжения, в дверь тихонько постучали, вероятно, с ужином.
– Заходи, Линёна! – громко позвала Бродяжница.
Дочь трактирщика вошла, тщетно пряча испуг и смущение. Бродяжница отвлеклась на девушку от собеседников… и воистину пожалела о своём отказе взять её в путешествие. Как Линёна ни пыталась это скрыть, её явно избили. Руки и ноги, там, где их не скрывало старое зелёное платье, покрывали свежие синяки, на скуле красовался кровоподтёк. Ощутив на себе чрезмерное внимание, Линёна уставилась в пол. Сегодня она принесла какую-то похлёбку да краюху хлеба.
– Линёна, прошу тебя, не стой, – сказала Бродяжница. – Пройди. Поставь поднос. Познакомься: это господин Ухмарь, – он кивнул Линёне, глядя с весёлым прищуром. – А это господин Аристарх.
Врачеватель сидел хмурый, сдвинув брови, но тоже тепло приветствовал девушку.
Линёна повиновалась и подарила гостям лёгкий реверанс. Обращаясь к Аристарху, Бродяжница продолжила начатый спор:
– Я не окажусь в лесу одна. Вместе со мной в путешествие отправляется Линёна, дочь Абрахама. Я обещаю обучить её всему, что умею сама.
Кровь бросилась в лицо Линёны. Она забыла даже о своём смущении и переводила загоревшиеся глаза с одного гостя на другого. Ухмарь скалил белые зубы, Аристарх чуть заметно покачал головой и спокойно спросил:
– Но не кажется ли Вам, Бродяжница, что это путешествие касается только нас троих, прямых наследников Эйлейва Орма?
Я говорил тебе, что без спутников меньше проблем в дороге? Это не правда.
Да, Учитель, и я хорошо усвоила урок.
– Ничуть. Мои спутники – моё дело. Линёна, ты не откажешься составить мне компанию?
– Нет, – выдохнула Линёна, прижав сомкнутые кулаки к груди. Она каким-то чудом поняла, о чём её спрашивают; губы дрожали – то ли от еле сдерживаемых слёз, то ли от еле сдерживаемого радостного смеха.
Бродяжница отчётливо сознавала совершаемую ошибку, но не меньшей ошибкой было