въехали во двор замка, и вокруг раздалось множество звуков. Хлопнули запираемые ворота, скрипнули тетивы арбалетов, звякнули кольчуги на воинах. И чей-то голос:
– Господа, прошу вас остановиться.
– Лейтенант, вы ослепли? – рыкнул в ответ кайр. – Я Сеймур Стил, со мной мои греи.
– Я вижу, кто вы. Требую передать нам пленника.
– Он принадлежит миледи.
– Вы ошибаетесь, кайр. Этот замок принадлежит милорду. Миледи тоже принадлежит милорду.
– Скажите это ей самой!
– В лошадь, – ответил лейтенант.
Тявкнули два арбалета. Лошадь кайра упала, зашлась предсмертным хрипом, затихла.
– Надеюсь, я донес свою мысль, кайр Сеймур.
Кайр подошел к Джоакину и обнажил меч. Несколько вдохов внимательно смотрел на него, будто взвешивая некое решение. Потом рассек веревки, и Джо рухнул наземь, и вновь лишился чувств.
Северная птица – 4
20-21 мая 1775 г. от Сошествия
Уэймар
– Леди Иона, я хочу поговорить о лорде Эрвине. Это смертельно важно для меня. Прошу, выслушайте терпеливо, постарайтесь понять. Вы киваете, по выражению лица вижу, что запаслись терпением. Благодарю вас, леди Иона. Мне так необходимо… Мой брат Сомерсет ненавидит вашего брата. Считает негодяем и мерзавцем, и презирает тем сильнее, чем выше взлетает лорд Эрвин. По мнению Сомерсета, Эрвин мог взять меня с собою на вершину и заслуживает презрения лишь потому, что не сделал этого. Наши почтенные родители смотрят не лучше, хотя мотивы их совершенно иные. Отец – граф Флейм, мать – урожденная леди Лайтхарт; их семьи понесли тяжкий урон от Шутовского заговора и возвышения Фарвеев. Мою связь с лордом Эрвином… не так, иначе: меня саму, мои лазурные глаза, красоту, воспитание они видели средством своего реванша. Они строили планы, что я вступлю в связь с ценным для них человеком и сумею (более того – захочу) оказывать на него нужное влияние. Это слова отца, я цитирую дословно: «Оказывать нужное влияние». Наперед не разъяснялось, какое влияние потребуется. И вот, я вступила в связь… омерзительные слова. Будто любовь, биение сердца и дыхание души не стоит ничего, а имеет вес лишь наличие доказуемой связи! Однако мать и отец ликовали, я вступила в связь с будущим герцогом Ориджином. Что от меня ожидалось? Я должна была тратить наши вечера и ночи на «оказания влияния»? Я делала лишь то, чего жаждала моя душа. Я была счастлива… Простите, леди Иона. Я ужасно, непозволительно многословна, но это единственный раз, простите мне его. Хочу передать главное, но тщусь подобрать слова. Я понимаю вашего брата – боги, как тускло звучит. Принимаю его – наглая снисходительность. Люблю – да, но не в этом суть. Видите ли, как только начался мятеж, я уже знала, что Эрвин потерян для меня. Выбор был лишь в способе, которым осуществится потеря: нас разделит смерть Эрвина либо его взлет. Конечно, я молилась о втором. Леди Иона, я знала, что в случае победы Эрвин женится на Минерве Стагфорт и наденет корону, и больше не разделит со мною ни одной ночи – но я молилась о его победе. Я пролила слезы