под тканью внутри маски. Голову карлика прячет шутовская шляпа без колокольчиков, из черного бархата. Сам он одет в шутовской костюм восемнадцатого века, сшитый из черного бархата.
– Бродяг хосподин Никольяс, nicht, не принимать. Убирайтесь пхрочь. – зло прошамкал карлик слуга с неопределенным акцентом, хотя он явно знает немецкий.
– Добрый вечер. Мы не бродяги, а старые знакомые Николаса Кейли. И сегодня у нас с ним назначена встреча. – солгал про встречу герцог. – Он должен нас ждать. Или он передумал? Если да, то, возможно, он дал вам какие-нибудь распоряжения по поводу нашего сегодняшнего приезда?
Карлик с минуту о чем-то подумал, а затем снова прошамкал: – Mr. Nicholas hat mir keine Befehle über Sie gegeben. Мьёжете входить. – он неуклюже отошел влево, пропуская Михаэля и Осборна.
– Danke, Tolvonalo. – поблагодарив горбуна, Михаэль вошел во двор и следом за ним Осборн. После того как они вошли, Толвонало неспешно запер за ними дверь.
Они стояли в холле отеля «Слеза Розы». Все вокруг освещалось приглушенным черно-белым светом хрустальной люстры – что висела в центре на пятиметровой высоте. Вся отделка внутри холла, могла спокойно претендовать на стиль ар-нуво. Мебель в холле отсутствует. Холл по форме скорее прямоугольный, а не квадратный, и вдоль всех стен тянутся тусклые зеркала, запыленные и заляпанные отпечатками множества разнообразных рук: начиная с детских ладошек, и заканчивая отпечатками чьих-то огромных ладоней, с длинными когтистыми пальцами, причем пальцы, похоже, свернуты когтями внутрь. И эти отпечатки начинаются на тусклой зеркальной поверхности от пола, и тянуться странными путями до потолка, возвышающегося на пятиметровой высоте. Этот потолок, а вместе с ним и пол, немного и тускло блестят, нося под запылённым слоем паутины – картины извращённых совокуплений всех мастей, мыслимых и не мыслимых.
Оканчивался холл широким балконом под дубовым навесом верхнего этажа. За дубовыми перилами ограждения, выситься винтовая лестница в 10 футов шириной, сделанная полностью из эбенового дерева. Она уходит широкими ступенями вниз, убегая бесконечной спиралью в бездну бесконечных этажей и коридоров у лестнице. Ступени данной лестнице не имеют перил, как-бы играя с идущими по ней в опасные игры с боязнью высоты. И эти ступени, носят на своей запыленной блестящей поверхности картины мерзких, уродливых и неестественных пауков, снующих внутри картины, как живые, в бесчисленном количестве. Все это окружение сдабривает черно-белый свет, воруя и уничтожая все цвета, деля все предметы на чёрное и белое.
У входа на винтовую лестницу стоит табличка из черного оникса с фосфоресцирующей надписью:
«Добро пожаловать в Сон Сета. Этаж 1 из 5 000. Комната 1 из 9.»
– Что за черт! – вырвалось у Осборна.
Откуда-то сверху ему на лицо упало несколько холодных капель слизистой жидкости, заставивших его содрогнуться и сразу коснуться правой щеки, нервно стерев то, что его напугало. Он потер правую щеку и взглянул на пальцы: они оказались вымазаны в чем-то черном и склизком. Осборн в отвращении вынул платок из левого