живёт – имеет на это полное право.
– В общем, он едет в Питер, – заканчивает Крис.
Вначале я чувствую облегчение, а следом – кислотно-шипящую злость. Она булькающей волной поднимается из желудка и обжигает горло. Я захожусь кашлем.
«Да как он смеет?!» – вот что крутится у меня в голове.
Я перешла на домашнее обучение, перестала общаться с людьми, позволила запереть себя в четырёх стенах и подавать еду через специальное окошко, как в тюрьме, – а он, родной отец, всё равно сбежал от меня на край света. Бросил в тот страшный год, когда я особенно нуждалась в поддержке. Пусть даже в такой, какую оказывают заразному человеку – через стекло и защитный костюм.
Так что нужно отцу? Снова запереть меня на замок? Посадить на цепь, как бешеную собаку? Раз и навсегда спасти от меня мир?
Сатир кладёт ладонь мне на руку, и только тогда я понимаю, что всё это время нещадно терзала предплечье ногтями. На коже багровеют длинные и извилистые дорожки. Такие тропинки точно не приведут ни к чему хорошему.
– Грипп? – робко окликает мачеха.
– Что он тут забыл? – выдавливаю я.
– Не знаю. Родион не сказал. Буркнул, что выезжает и сразу сбросил, а теперь вне зоны доступа. – Крис нервничает. – Так где ты? Я могу подъехать? Надо бы обсудить, что делать.
– Приезжай, – отвечаю я и кидаю взгляд на рогатого: надеюсь, у Крис нет предрасположенности, и она его не заметит.
Хотя лучше на время избавиться от напарника. Не хочется обсуждать семейные дела при чужих ушах.
– Литейный проспект, сад «Сен-Жермен», – уточняю я.
– Скоро буду.
Я прячу телефон и смотрю вниз, на носки кроссовок, размышляя, нужно ли что-нибудь объяснять сатиру. Прихожу к мнению, что он обойдётся, и просто пытаюсь наладить работу организма: дыхание, сердцебиение, глотание – всё не в норме. Об отце не думаю, но память так и зудит, хочется расчесать её и выпустить кровь-воспоминание.
Давно заметила: если в голове крутятся тёмные мысли, а взгляд при этом устремлён вниз – обязательно потекут слёзы. Вроде есть простое решение: смотри вверх! Но я не могу – подбородок словно магнитится к груди. Хочется уронить голову низко-низко, лучше вообще сбросить на землю и запинать под лавку. Пальцы тянутся к ссадинам – жаждут ещё раз прогуляться по воспалённым дорожкам.
Может, правда, купить себе… как там Крис говорила?
Царапки.
– Предупреди, если соберёшься реветь. – Рогатый, очевидно, не обделён интуицией. – Я тогда свалю по-быстренькому. Не терплю, понимаешь ли, соплей.
– Скоро приедет Крис. Моя мачеха. Нам с ней надо поговорить. – Гляжу исподлобья. – Так что тебе, действительно, лучше свалить.
– Лучше – не то слово. Не имею ни малейшего желания слушать ваш трёп. К тому же, у меня дел по горло. Надо разыскать королей. Для начала хотя бы одного.
Я ощупываю свиток в кармане – это придаёт сил.
– Ты говорил, их сложно найти. – Про себя добавляю: «Легко потерять и невозможно забыть». – Днём с огнём и всё такое.
– «Сложно»! – Сатир возмущённо всплёскивает руками. –