значительно глубже уровня энергоцентра, должна была располагаться обширная сеть похожих на инкубационные ячейки камер, отведенных для тех лейров, кто мог представлять угрозу не только себе, но и Ордену в целом. Иными словами, то были места содержания для умалишенных, и я не мог припомнить случая, чтобы кого-то, кроме ответственных лиц и старших мастеров, туда допускали.
И еще: у Изолятора была дурная слава, а покинуть его можно было только ногами вперед. Так что не трудно понять, почему я особо туда не рвался.
Сумрак ангара поглотил все вокруг, когда широкая створка затворилась за нами. Тусклое серебристое сияние потолочных ламп лишь немногим помогало, и то лишь затем, чтобы не натыкаться в темноте на ряды прочих флаеров и нескольких космических яхт – все, что осталось от некогда могучего флота Адис Лейр. Кроме меня и Джерика в ангаре практически никого не было: лишь пара роботов-механиков, ковырявших многофункциональными манипуляторами во внутренностях одной из машин, да рыжеволосый парень в оплетке алита, которого я, кстати, видел впервые. На нас с привратником они не обращали внимания, так что и я быстро вернулся взглядом к Джерику, сообщив:
– Ладно. Приму душ и спущусь.
– Она сказала, это срочно! – вцепился в мое плечо привратник, будто от того исполню ли я приказ немедленно зависела его собственная жизнь. – Ты понимаешь, как глупо разочаровывать Бавкиду?
Сделав глубокий вдох и попытавшись успокоиться, я стянул с головы капюшон оплетки и встряхнул головой.
– Последние лет семь я только тем и занимаюсь!
– Ты не понимаешь что ли? Бавкида сказала это…
– Ну, разумеется, сказала, – огрызнулся я, высвобождаясь из его хватки. – Когда у нашей госпожи что-то не было срочным?
Старый хэфу казался раздосадованным. Он отодвинулся на шаг назад и снова притопнул.
– По-моему, ты зарываешься, Сети, – почти с угрозой прошипел он. – И откуда в тебе столько гонору?
На этот вопрос я отвечать не стал и поспешил скрыться за дверями лифта.
Пока маленькая обтекаемая кабинка несла меня к квартирным блокам алитов, я пытался убедить себя, что отказ явиться в изолятор по первому зову нельзя счесть ребячеством. Я не хотел признавать, будто старухе удалось поймать меня в ловушку. Я осознавал, что, пытаясь уберечь животных от смерти, сам того не ведая, стал палачом. И все-таки не собирался брать на себя все вину. Если бы Бавкиде не приспичило впутать меня в свои психологические игры, ничего бы такого не произошло… Оправдание, конечно, слабое, но… Я, хотя бы, пытался.
Правда, легче от таких мыслей не становилось.
В мыслях я уже пребывал под струями горячей воды, однако мечты эти рассыпались в прах еще до того, как лифт успел остановиться на заданном этаже.
Загадочный писк напульсника, совсем не схожий с обычным для него звуком, возродил во мне дурное предчувствие. Похоже, старый пень успел настучать старухе о моем неподчинении.
Писк напульсника повторился, и на этот раз был похож на некую бинарную