Второй перерезал скотч, которым фиксировался кляп.
Потом первый выдернул тряпку и задал вопрос, который потом прозвучал еще сотню раз:
– Скажи-ка мне, дружок, где наш товар?
Несмотря на то что он еще раньше понял, в чем заключался корень проблемы, вопрос застал его в тупик. Откуда они узнали? Как вычислили его? Ведь ни он их, ни они его в глаза не видели. И панику разводить вроде как рано. Срок выполнения заказа истекает только через три дня. Так почему он здесь?
– Горло перехватило? – Эти слова прозвучали даже как-то сочувственно. – Быть может, тебе водички дать, горлышко смочить?
– Кто вы? – Молчать дальше казалось ему глупым, но умнее он ничего не смог придумать.
– Так. Решил в идиота поиграть? Почему нет? Желание клиента для нас закон.
Один из этих типов, тот, кого впоследствии он стал называть здоровяком, с сожалением потер кулак и врезал ему точно в печень. Так началось их очное знакомство. Два часа, а то и больше он честно и как можно более подробно отвечал на вопросы, старался, чтобы его слова звучали максимально искренне, жил надеждой на то, что недоразумение скоро разрешится и все закончится благополучно. Относительно, разумеется.
Итогом двухчасового допроса явилась фраза:
– Переходим к плану Б.
Здоровяк подтащил к крюку сверток, сорвал скотч и развернул мешковину.
Только тогда до пленника дошла вся тщетность былых надежд. Он понял, что падение в бездну отчаяния будет долгим и мучительным.
Так и вышло. Бандиты извлекли его друга, еще вполне живого, из мешковины, и подвесили на крюк. После этого они начали осуществлять план Б.
Ужас длился сутки. Без перерывов, без отдыха даже для мучителей. Когда его друг терял сознание, они обливали его ледяной водой или жгли кожу углями и продолжали истязать. Снова и снова, до тех пор, пока он не начал кричать.
Нет, не друг, у того на крик сил не осталось. Он сам начал кричать. Не от физической боли, не от страха, а от отчаяния. Сердце его готово было лопнуть.
Мучители бросили друга и принялись за него. Они хотели, чтобы он замолчал. Он тоже этого хотел, но не мог. Ни побои, ни ледяной душ, ни другие болезненные способы не могли остановить этот крик. Это была настоящая истерика, нервный срыв, близкий к помешательству. Он не выкрикивал слова, не молил о пощаде, издавал утробные звуки, наводящие ужас даже на мучителей.
Конец этому безумию положил главарь. Когда он появился в комнате, осталось загадкой для всех.
Этот человек просто оказался вдруг возле здоровяка и произнес совсем тихо, едва раскрывая рот:
– Вон!
Но бандиты услышали это даже через крики. Они метнулись к двери и скрылись в соседнем помещении. А главарь остался.
Это был высокий мужчина представительной внешности, в стильном костюме-тройке, с прилизанной шевелюрой. Его узкие губы сжимались в тонкую нитку, глаза смотрели равнодушно.
Он достал из внутреннего кармана короткий шприц, снял защитный колпачок, подошел к нему вплотную и спокойно, флегматично проговорил:
– Это