хорошая версия, – сказал мистер Гилси, – и я надеюсь, что она правильная. И это было все, что он сказал в тот раз о том, что он думал.
После этого мы остались в Барридж до конца сезона, но он уже и вполовину не был таким веселым и занятным, как раньше. Милорд часто бывал угрюм и сердит, потому что горько переживал потерю бриллиантов, а миледи была не в духе и хандрила, потому что очень любила его, и то, что он так к ней относился, казалось, расстраивало ее. Мистер Брисон или мистер Гилси постоянно заглядывали и перешептывались в гостиной, но дальше они не продвинулись, по крайней мере, не было никаких разговоров о том, чтобы найти бриллианты, а это было единственное, что имело значение.
Это все, что я знаю о краже ожерелья. То, что произошло в то время, и то, что мистер Гилси называет “сопутствующими обстоятельствами дела”, я постаралась изложить как можно яснее и проще. Я так часто все вспоминала и так тщательно, что думаю, мои показания окажутся совершенно правильными во всех деталях.
Заявление Лилли Бингем, известной в Англии как Лора Брайс, в Соединенных Штатах как Френчес Латимер, в полиции обеих стран как Леди Лора (недавно работала горничной в Отеле Барридж, Лондон, под псевдонимом Сара Дуайт)
Никогда в жизни я ничему так не радовалась, как возможности выбраться из этой мерзкой дыры, Чикаго. Я, конечно, никогда не вернусь туда, если не будет достаточно большого стимула, чтобы компенсировать наземную железную дорогу, озеро, шум, ветры, рестораны, климат и людей. Фу, какой кошмар!
Англия – это страна для меня, и Лондон – ее центр. Вы можете жить здесь как христианин и наслаждаться всеми тонкостями и приличиями жизни за разумное вознаграждение. Как мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела старые, серые, закопченные стены, вырисовывающиеся сквозь речную дымку. Я подумала, что лучше всего прокрасться через черный ход, потому что, если я поднимусь по парадной лестнице и позвоню в колокольчик, вокруг могут оказаться слоняющиеся люди, которые видели Леди Лору раньше, и они могут стать дерзкими любопытствующими о ее будущих передвижениях. А потом, когда я увидела, что меня ждет Том, мой собственный Том, за которого я законно вышла замуж в порыве любви три года назад в Лимингтоне, я выкрикнула приветствия, заплясала на палубе и помахала носовым платком. Стоило прожить год в Чикаго, чтобы вернуться в Лондон, к Тому и маленькой меблированной квартирке в Найтсбридж.
Мы были очень респектабельными и тихими людьми в течение месяца. Всего несколько посетителей поднимались по парадной лестнице и скромные женские чаепития в промежутках. Я покупала растения, чтобы поставить их в окна, и вязала в заметном уединении, которое соседи могли не заметить. Когда я увидела, что незамужняя дама напротив внимательно разглядывает меня в бинокль, мне захотелось послать ей свое свидетельство о браке, чтобы она пробежала его глазами и успокоилась. Мы даже наняли горничную из агентства для придания местного колорита этой достойной домашней картине. Но когда план с бриллиантами Каслкорта начал созревать,