вас все? – миссис Говард обессилено закрыла глаза.
– Да, сэр! То есть – мэм! – отрапортовал нарушитель дисциплины.
Шарлотта склонила голову, пряча улыбку, и не заметила, какое удовольствие отразилось на лице Тедди, исподтишка наблюдавшего за ее реакцией на его выходку.
– Что ж, мы отняли у пастора Хоккинса достаточно времени, – закончила директриса. – Я скажу все, что требуется, на церемонии посвящения, которая в этом году запоздала и переносится на среду. Старшекурсники, разумеется, не приглашены.
Она послала убийственный взгляд в сторону подоконника, облюбованного Тедди, и уступила место пастору, который начал монотонно читать проповедь с листа.
– Слезай ты, ради бога, – зашипел Джонатан. – Неужели ты никогда не повзрослеешь?
– Зачем? У меня же есть собственный голос совести в твоем лице, – отмахнулся Тедди.
– На тебя вечно что-то находит. Ты же не хотел этого всего говорить?
– Сам не понимаю. Как увижу миссис Говард, совершенно срываюсь с поводка. Эта пожилая дама вынуждает мужчин терять контроль. Может быть, это любовь?
– Любовь лишает аппетита, но никак не ужина, – Джонатан больше не сердился.
– Я увидел улыбку твоей сестры, а значит, оно того стоило. Не гляди на меня, как на умалишенного. И не отвлекай от проповеди болтовней. Разве не слышишь? Чертовски интересно.
– Я его отвлекаю болтовней, – проворчал Джонатан.
Шарлотта тоже пропускала половину слов пастора, размышляя о том, что Теодор Гастингс, безусловно, ужасно невоспитан, несдержан и вообще является позором древней фамилии. Плантагенеты? Серьезно? Но отрицать, что он остер на язык и, возможно, – только возможно – умен, она бы не стала. Он ее заинтересовал. Не в романтическом смысле, нет. Но это было опасно в любом случае.
Запел хор. Сначала тихо, на два голоса. Шарлотта вскинула голову, разглядывая хрупкую блондинку. Неплохое меццо-сопрано, но до чего бледная и прозрачная внешность. Вступили остальные. Не совсем стройно, и слышна нехватка мужских голосов, но по телу Шарлотты все равно расползлись мурашки. Ей во что бы то ни стало надо стоять там и петь «Te Deum»5, может даже солировать наряду с блондинкой. Теодор Гастингс был мгновенно забыт. Интересно, их репертуар ограничивается только молитвами и церковными гимнами?
– Когда служба кончится, возвращайся в комнату без меня, – шепнула Шарлотта Анне. – Я поймаю кого-нибудь из певцов и разузнаю, как можно к ним попасть.
Анна была даже рада, что осталась одна после службы. Влившись поначалу в гомонящую толпу студентов, она вскоре свернула на дорожку, ведущую к оранжереям. Следом за ними возвышалась статуя королевы Виктории, которая и интересовала Анну.
Землю вокруг постамента выложили плитками, одна из которых была плохо закреплена. Девушка огляделась и, убедившись, что кроме нее и изваяния покойной королевы здесь никого нет, покачала плитку и убрала ее с места. Внутри обнаружилось углубление, заполненное мелкими камешками с дорожки. На дне, под ними,