История города К.. Александр Горбунов

Казаки же, одетые в трико с лампасами, с митинговой арены давно сошли.

      Собственное политическое кредо губернатор обрисовал так: «Я – коммунальщик». На подленький вопросец, кто вручал ему державу и скипетр, последовал адекватный ответ. По словам Николая Александровича, «рыжий кардинал» тут был не при чем. Рекомендовал-де добрейший Виктор Степанович Черномырдин, а прежде благословили Русская православная церковь и… спикер Шабашкин. «К которому отношусь с глубочайшим уважением», – прибавил мастер анекдотов и тостов.

      Иван Минаевич, прознав от доброжелателей о таком заявлении, просто задыхался от негодования. Бюро обкома настаивало на жестком реагировании. «Этак он, подлец, наш электорат переманит», – качали головами старейшины оппозиции. Выслушав товарищей партийцев, Шабашкин велел вписывать в ругательные листки фамилию Цап-Царапина. С другими видами реагирования решено было погодить. Заповедь «Не поддаваться на провокации!» оставалась актуальной.

      Кампании обоих главных претендентов стартовали одинаково. Поклявшись лечь костьми за интересы Крыжовинска и поддержать российского производителя, Иван Минаевич и Николай Александрович ринулись в трудовые коллективы. Встречи Шабашкина с избирателями отличались суровостью и аскетизмом. Кандидат в губернаторы и его доверенные лица из обкома партии произносили речи звенящими голосами, будто подавляя рыдания. Слушая их, электорату хотелось сжать кулаки и поквитаться с реформаторами-капиталистами. А заодно с журналистами, иеговистами и прочими лицами легкого поведения. По окончании таких встреч крыжовинцы сплоченно принимали резолюции против Чубайса и его команды. Из автобуса с динамиками лилась песня «Каким ты был, таким ты и остался…» Экспансивные старушки норовили рыдать на груди у Шабашкина. Они простили ему прежние колебания.