Солнечные лучики вожделенно обняли нежное молодое тело. Казалось, незнакомку еще несколько мгновений пошатывало, как хмельную. Она чуть обхватила плечи руками, будто бы стесняясь собственной наготы, а затем стала крутиться и осматривать себя. Обнаружила, что испачкана: местами кровью только что съеденной жертвы, местами пылью камней. Затем она гордо вздернула подбородок и пошла медленным плавным шагом пошла вглубь пещеры, но уже с ровной гордой осанкой. Наклонилась куда-то к камням, и от этого ракурса наблюдателям стало совсем жарко в паху. Затем вышла наружу, неся с собой сапоги и какую-то тряпку. И направилась по булыжникам вниз. Стервятники тут же обрадовано налетели на обглоданную тушу овцы.
Лихолов тыкнул Елисея в бок. Решил жестами подать ему знак, что нужно тихо следовать за странной девушкой. Разведчики покрались вниз. Это было непросто, так как охотники по-прежнему старались оставаться незамеченными, а, значит, нужно было передвигаться бесшумными перебежками: от дерева к дереву, от валуна к валуну.
Но идти пришлось недолго. Притаившись где-то за большими грубыми серыми камнями, они смотрели, как девица спустилась к горному ручейку и принялась ополаскиваться в чистой воде. Ручей явно нагревался от ее прикосновений, вокруг белого тела вился легкий туман пара. Она присела на одном из мокрых булыжников и умыла лицо, затем набирала в ладони воды и обливала то свои плечи, то обмывала мягкие груди, то ноги. Здесь незнакомку было видно уже лучше. Проглядывалось чистое, невероятно правильное лицо с нежными губами, хрупкая шея, стройная фигура. Капли воды игриво сбегали в ложбинку меж грудей, спускались все ниже и ниже, словно ласкали прекрасное тело. Вся девица сама по себе была такая ладная – будто сгусток самой жизни, всего самого красивого на свете.
Затем девушка встала и накинула на себя ту самую льняную тряпку, оказавшуюся женским платьем, причем, нарядом явно недешевым – препоясанным и расшитым. Обула сапоги и медленно пошла назад в свое логово. Лихолов остался в той же засаде, Елисей тоже.
Когда незнакомка достаточно удалилась, юноша не выдержал и принялся приглушенно восклицать:
– Что это за чернь такая? То дракон, то вдруг дева? Да еще… такая… ох… красивая…
– М-да, это диво и мне ново, – задумчиво вздохнул Лихолов, поджимал губу и затеребил свой амулет. – Я такого еще не видел. Знаю, что драконы это уродливая ненормальная форма жизни, от природы такое не рождается. Появляются они только через дурные события. И еще для создания дракона нужна большая жертва, такая жертва, чтобы мир вздрогнул. Скажем, растлился резко праведный духом человек и, как в омут, пустился во все тяжкие. Вот только тогда и может на свете появиться подобная тварь. Но как так, чтобы получилась смесь? И дева, и дракон одновременно. Не знаю, – задумался Лихолов, – никто из всех тех ведунов, которых я встречал, а их было много, не смог бы, например, сделать из себя самого