– сумма, которую я не мог даже вообразить.
Когда тот человек, в чьем доме я ночевал, узнал об этих десяти фунтах, он потребовал три фунта отдать ему. Я попросил, чтобы Энн тоже могла находить там убежище на ночь, но он предупредил, что, если я приведу в его дом проститутку, он вышвырнет меня вон. Часть из оставшихся денег (пять шиллингов) я потратил на еду для Энн и для себя. Пятнадцать шиллингов пришлось пустить на покупку одежды. Знаешь, я до сих пор помню, как тяжело было с ними расставаться. Но это было необходимо для осуществления плана, который подсказал мой благодетель. В школе в Манчестере я подружился с одним юношей из состоятельной семьи, а его отец просто преклонялся перед молодыми людьми, имеющими способности к латыни и греческому.
Я решил отправиться к другу, который теперь учился в Итоне, и уговорить его вместе поехать к его отцу – там я надеялся получить помощь. Перед отъездом я отдал Энн два фунта – не только на еду, но и на лекарства от ее ужасного кашля. И вот темным зимним вечером, около шести часов, мы с Энн, держась за руки, шли в направлении Пикадилли. Я намеревался сесть там на почтовую карету до Итона.
Мы проходили через ту часть Лондона, которой теперь не существует. Я обещал Энн, что она разделит со мной мою удачу, что я никогда-никогда ее не покину. Я говорил Энн, что люблю ее.
Мне ужасно не хотелось оставлять ее одну, но в то же время меня переполняли надежды на наше общее будущее. Но Энн была печальна. Когда я попрощался с ней и поцеловал, она обняла меня за шею и заплакала.
Я думал вернуться через неделю. По нашей договоренности, на восьмой день, в шесть часов вечера, Энн должна была ждать меня в конце Грейт-Тичфилд-стрит, месте наших обычных встреч. Но все мои попытки достичь чего-то в Итоне оказались тщетными, да к тому же отняли гораздо больше времени, чем предполагалось, так что в Лондон я смог вернуться только много месяцев спустя.
В шесть часов вечера я примчался в конец Грейт-Тичфилд-стрит. Я прождал несколько часов, но Энн не появилась. Я пришел туда и на следующий вечер. Энн снова не было. Я приходил туда несколько вечеров подряд, но безуспешно. Днем я посетил дом, в котором в ужасной нищете обитала Энн, но никто из подруг не видел ее. Мне только рассказали, что вроде бы хозяин так плохо с ней обращался, что бедняжка вынуждена была перебраться в другое место. Я нашел еще один дом, где обретались «ночные феи», но эти меня совсем не знали. Я был достаточно прилично одет, и меня приняли за джентльмена, который ищет подружку на ночь. Они наперебой стали предлагать себя. Другие решили, что я, возможно, связан со служителями закона или же меня обворовали и я теперь ищу, кто это сделал. В общем, они не стали говорить со мной.
Днем и ночью я бродил взад и вперед по Оксфорд-стрит. Перенес поиски и на соседние улицы и переулки. Ждал Энн на нашем любимом месте, где играл шарманщик. Но все было безрезультатно. Прошло столько времени, что Энн, вероятно, отчаялась меня дождаться и никогда уже больше не придет. Быть может, я проходил