переросли во что-то большее, мне нужно было узнать человека по-настоящему. Накуриться с ним вместе или напиться, как говорила Масяня. Теперь же – примите и распишитесь. Я влюбилась. Не просто увлеклась. Нет. Я уже видела лица наших общих детей, представляла, как Принц возится с ними, учит их кататься на велосипеде, проверяет уроки. Господи, боже мой! Да я детей-то не хотела вовсе. Не вяжется у меня картина семейной идиллии с образами орущих младенцев в испачканных подгузниках и перспективой бессонных ночей и постоянных больничных. Поправочка: не вязалась. До сегодняшнего дня.
На рабочем месте меня ждал приятный сюрприз. Высокий стакан кофе из Старбакса, на котором было написано моё имя, и тёплый хрустящий круассан.
– Ой! Спасибо большущее!
– Не знал, какой ты любишь. Наугад взял латте с сиропом.
Кофе показался мне идеальным. Как и Принц, и это утро, как и жизнь в целом. Настроение было безоблачным. Первое облачко образовалось в виде Семёнова, который, как всегда неожиданно, возник на горизонте. Точнее за моей спиной.
– Афанасьева, привет, – подозрительно ласково сказал айтишник, водружая на мой стол пластиковый стаканчик из кофейного автомата и упаковку с круассаном из вендингового аппарата, что стоял в коридоре. После даров из Старбакса это подношение выглядело довольно блёклым.
– Спасибо, – смущенно пробормотала я, не зная, как отреагирует на поведение Семёнова Павел.
Не объяснять же ему, что айтишник подобным образом окучивает половину офиса. Женскую, разумеется. Наверное, со стороны может сложиться впечатление, что он имеет на меня виды. Но это не так. Проверено временем.
Круассан я закинула в тумбочку. Его и через неделю можно съесть, вкусовые качества ничуть не изменятся. А вот как быть с кофе, ума не приложу. Больше в меня не влезет. Я ещё тот не допила.
Семёнов заметил стакан в моей руке, бросил взгляд в сторону Павла, после чего отлип от стола и исчез в поисках других жертв своего обаяния.
– У тебя что-то наклёвывается с новеньким? – поинтересовалась Катя, зажигая сигарету.
Я принципиально запретила себе курить, хотя тянуло неимоверно.
– Кать, тебе не кажется, что это моё личное дело? – возмутилась я подобной бесцеремонностью.
– Не кажется. Мы вообще-то подруги. И потом, я думала, тебе Семёнов нравится.
– Семёнов всем нравится. И то, что он нравится мне, ещё не говорит о том, что я нравлюсь ему.
– Дура ты, Аринка.
– Ну здрасьте! С чего это я дура? Семёнов – бабник, каких ещё поискать. Посмотри, как со всеми мармеладничает. Но даже если допустить, что он способен испытывать симпатию к одной конкретной женщине, в чём я сильно сомневаюсь, то почему ты решила, что эта женщина – я? Он хоть раз пригласил меня, скажем, кофе после работы выпить? По парку прогуляться? В кино? В театр? На концерт? Да куда угодно? Нет же. Изводит только тупыми приколами и заставляет выслушивать всякую ахинею в курилке.
– Ладно,