всего. Все его мысли занимала эта девочка, неудержимая фантазия которой не знала границ. С криминалистики она перескочила на историю, потом – литературу. Фэнтези, похоже, было её любимым направлением, чему Джон нисколько не удивился. Удивлялся он иному: сколько тем за раз можно обсудить с одним человеком! Пусть неглубоко, но ведь увлекательность беседы от этого не теряется.
– Вещь о человеке может рассказать гораздо больше, чем человек о вещи, – закончила Лия свою очередную мысль.
К этому времени уже все покончили с ужином, и у них на столе приятно дымился в чашках чай.
– Вещи весьма конкретно определяют человека.
– Вот как? – в голосе британца звучал неподдельный интерес, – например?
Лия задумалась.
– Например, дома… они характеризуют нас. У нас в Канаде, в отличие от Европы, можно встретить целые улицы одинаковых домов, красивых и до ужаса скучных. Если бы не номера, как бы их люди отличали? Со временем человек, живущий в доме, начинает его менять. Цветочки посадит необычные, статуэтку поставит, колокольчики повесит. По дому сразу видно, живёт в нём человек творческий или с отсутствием воображения. Напротив нас поселился художник. Он каждую весну на кирпичной кладке дома птичек рисует акварелью до первого дождя. Другой на крыше черепицей выложил эмблему любимой хоккейной команды. Соседи с ним разговаривать перестали, считая, что этой эмблемой он понизил стоимость их собственности. А сколько всего палисадник может рассказать о хозяине дома!
– А в твоём доме что особенного?
Лия прикрыла глаза, чтобы мысленно увидеть дом, в котором выросла. Он – как и многие другие дома на их улице, и всё же не такой…
– Наверное, крыльцо… У мамы было хобби – она со всех своих поездок на природу привозила камни. Не маленькие камешки на память, а огромные булыжники. Папа каждый раз поражался, как она умудрялась засовывать их в багажник машины. Не знаю, зачем они ей были нужны. Мама сваливала их в палисаднике, пока в один прекрасный день папе не надоело добираться до дома по груде камней. Выбросить камни он не посмел. Вместо этого снёс наше крыльцо и камнями выложил новое, скрепив их цементом. А так как строитель из папы никудышный, крыльцо получилось весьма оригинальным. На каблуках по нему не подняться, да и вообще без практики падение гарантировано. Особенно страдают почтальоны, зато с рекламой не суются, – весело закончила она.
– Жаль, нельзя посмотреть на ваше крыльцо.
– Легко.
– У тебя есть фотография?
– Лучше!
Лия, сорвавшись с места, скрылась в холле. Вскоре она вернулась, неся в руках блокнот и небольшую палетку с акварельными красками.
– Будешь рисовать по памяти? – оживился Джон.
– Единственное, на что я не могу пожаловаться, это на память, – кивнула она.
Её рука заскользила карандашом по бумаге, легко набрасывая контуры родного дома. Его она, наверное, смогла бы нарисовать даже с закрытыми глазами. Затем, макнув кисточку в чай, она щедро залила им рисунок. Выбор красок был небогат, но девушка