почитание детьми своих родителей, которое включало в себя и жизнь «по отеческому преданию» (165; 65), что способствовало в значительной степени развитию идейной преемственности поколений. Воспитание, основанное на православных традициях, не имело ничего общего с гражданскими ценностями: свободой, равноправием или правом вообще, социальной справедливостью и т. д. Идеалом личности являлся христианин, человек смиренный, покорный, живущий по божьим заповедям, а в социально-нравственном аспекте – христианин-патриот. До XVIII века в России социально-нравственные качества были неотделимы от христианских добродетелей, а их формирование осуществлялось в форме религиозных сентенций. Но с наступлением XVIII столетия происходит смена приоритетов в воспитании: человек «божественный» (христианин) как цель воспитания уступает место личности социально-ориентированной (гражданину). И уже во второй половине XVIII века впервые стремление к общественному благу, правовая грамотность, патриотизм, ответственность, чувство долга и собственного достоинства, приобретя относительную независимость от религиозных добродетелей, были выделены в отдельную группу социально-нравственных качеств. Как отмечает А. Н. Копыл, в XVIII в. христианские идеалы сменяются государственными и основной задачей образования являлось уже не «приготовлять Богу благочестивых служителей», а воспитать человека-патриота» (93; 75). Такие изменения могли произойти в результате смены ценностных ориентаций в общественном сознании, что являлось одним из важнейших показателей нарушения идейной преемственности поколений – феномен, который в более ранние периоды не имел массового характера в силу патриархального устройства российского общества и относительной его замкнутости по отношению к западным государствам. Именно нарушение идейной преемственности поколений является существенным показателем векторных изменений в воспитании социально-ориентированной личности. Данный социокультурный феномен дает нам возможность утверждать, что с начала XVIII века наметилась тенденция перехода от православно-патриотического воспитания к гражданскому, которая частично была реализована уже во второй половине данного столетия. В числе первых, кто обратил внимание на данный феномен в российском обществе, был М. М. Щербатов. В конце XVIII века он отмечал, что в России нет «почтения от чад к родителям, которые не стыдятся открытно их воли противуборствовать и осмеивать их старого века поступок» (205).
Нарушение идейной преемственности поколений являлось важнейшим результатом и условием развития стихийных факторов гражданского воспитания в дореволюционной России вплоть до начала XX века. Еще в 1858 г. Н. А. Добролюбов задавал вопрос: «Зачем же ставить прошедшее идеалом для будущего, зачем требовать от новых поколений безусловного, слепого подчинения мнениям предшествующих?» (63; 138). А в начале XX века слова Н. А. Бердяева как нельзя лучше отразят последствия отсутствия преемственности между поколениями: «Обязательный разрыв с отцами,