пошутила Ася. – Сами справляемся.
– А если клиент пристанет? – без всякой иронии осведомился Сейфула.
– Вынесешь тело, если сам не встанет, – и снова смешок.
Веселая бригада!
Ему показали трех девиц, стандартной наружности – тонна дешёвой косметики, джинсы, кофточки недорогие, глаза нахально-усталые, профессионально-томные выражения лиц. Девицы лениво сосали пиво из бутылочек в самом конце двух рядов крепко сколоченных и намертво прибитых столов и таких же скамей со спинками для четырех человек с обеих сторон, стоящих вдоль стен.
– Эти девчонки для сервиса…
– Какого?
– «Вдали от жен». Не понял, что ли? Они на хозрасчете, и с ними особый расчет. Если о чем попросят, деньги бери или натурой – как хошь…
И опять брызги смеха. А ведь день на ногах – и такой задор. Двужильный народ!
Сейфуле новая работа начала нравиться. И люди тоже…
Не зря остался и приехал сюда! Заработает, приоденется… а там видно будет.
Стоит и к Ираклию присмотреться. Если нормальный мужик, то идеи свои, что Гаврику вез, можно ему передать – на взаимовыгодной, конечно, основе. А там, кто он по национальности, кто его отец и кто мать – да идёт оно лесом.
Сейфула глубоко вздохнул и уважительно подумал о себе – определенно он станет богатым человеком; пусть не Ротшильдом, но и не босотой – дом построит, женится, маму состарившуюся к себе заберет… А там, глядишь, правильные зятья сами в тюрьму запросятся – за наукой обеспеченной жизни.
Кашапов улыбнулся мыслям своим. Наверное, стоило домой показаться, чтобы злости на них набраться – таких правильных и ухоженных…
Не стерев улыбку с губ, Сейфула скрипнул зубами. Твари! Явись он со справкой и пустыми карманами, выгнали бы на улицу. Теперь уже с ненавистью думал о родственниках… Ведь ни одного письма, ни одной передачи из дома за долгих четыре года. Вычеркнули меня из жизни как будто и не было. Эх, мама-мама… Или я у тебя не единственный сын?
Вслед за тяжелым вздохом в голову пришла совершенно философская мысль – люди являются на божий свет, чтобы друг друга мучить. Ведь тоже от нар – прежде ему такое и в голову бы не пришло. На зоне он всякие экземпляры встречал. Были такие, которые в своей раздражительной обидчивости находили чрезвычайное наслаждение, особенно когда она в них доходила до последнего предела – тогда им казалось, что обиженным быть приятнее чем не обиженным.
Сейфула знал об этом, потому что сам через это прошел.
Когда зеки заметили, что он не получает писем из дома, стали его напрягать. Да ты, наверное, тать – говорили ему – если не любит тебя даже мать. И Сейфула стыдился, и ненавидел своих родных… даже матушку. Теперь он…
Впрочем, хватит в душе ковыряться – пора службу править.
Ираклий, забрав повара с официанткой и двух девиц сервиса «Вдали от жен», укатил домой. В харчевне остались Сейфула, Ася и плечевая путана по имени Вика.