дровами для обогрева.
Пока что Амизак присматривался, но не находил ничего, что его удовлетворило бы. Осенние дожди еще не зарядили, однако по ночам делалось все холоднее, темнело раньше, рассветало позже, воздух стал чист и прозрачен, позволяя рассматривать дали до самого горизонта.
В один из таких погожих дней племя догнал всадник с вестью для Амизака, от которой тот повеселел, оживился, велел устраивать стойбище и готовиться к большому пиру. Половину скота и птицы зарезали, поставили на огонь огромные котлы, натянули шатры, расстелили скатерти. Намечался праздник. Из разговоров женщин Янина поняла, что ближе к ночи подтянется дружественное племя, возглавляемое старшим братом Амизака. Объединившись, вожди намеревались не просто зимовать под открытым небом, а подыскать небольшое селение и, прогнав хозяев, обосноваться там. Жены Амизака были в восторге. Такое событие очень сильно скрашивало привычные будни.
Племя оказалось не очень большим – вдвое меньше того, в котором пребывала Янина. Мужчины откровенно пялились на незнакомых женщин, а те, в свою очередь, украдкой рассматривали мужчин. Мадагай, брат Амизака, был почти карликового роста, но отличался чудовищной силой, которую демонстрировал при каждом удобном случае. Когда однажды один из воинов, замешкавшись, оказался у него на пути, он легко оторвал его от земли, поднял над головой и швырнул на кучу дров с такой силой, что бедняга так и остался лежать там, не приходя в чувство. Очнулся он не раньше, чем началось общее застолье, и вызвал громогласный хохот собравшихся.
Женщины сидели отдельно, хихикая и сверкая глазами. Янине было все равно. Если она и смотрела на кого-то, то лишь на Октамиса. За минувшие месяцы он сильно возмужал, хотя по-прежнему предпочитал брить лицо, вместо того чтобы отращивать бороду. Волосы на голове он тоже обрезал довольно коротко, выделяясь этим среди косматых соплеменников. Его серо-голубые глаза то и дело отыскивали среди женщин Янину.
Пока другие веселились, пили, ели, похвалялись и обменивались новостями, Октамис и Янина вели безмолвный разговор взглядами. Сначала она была скованной и спешила отвести глаза, но постепенно увлеклась этой игрой и почувствовала сильное волнение. Октамис привлекал ее, Янина уже поняла это и перестала бороться с чувствами, охватившими ее.
Ей пришло в голову, что если бы он предложил, то она, пожалуй, согласилась бы бежать вместе с ним из племени. В последнее время Амизак повадился брать Янину в постель вместе с одной или двумя другими женами, и это было отвратительно. То, что происходило по ночам в кибитке вождя, ее терзало и мучило по утрам. Она не хотела принадлежать этому грубому, сладострастному человеку, и знаки, подаваемые Октамисом, зарождали в ней робкую надежду, что в скором времени все может измениться.
Почему нет? В этом мире не существует ничего, что нельзя изменить. Вопрос лишь в том, какими именно окажутся перемены – к добру или к несчастью? Но ответ, увы, знают только боги, а людям остается лишь слепо подчиняться их