кивнул в сторону его с Галеном скакунов. – Пойдем на своих двоих. Даже пешком тут дня три пути, нечего тащить с собой лошадей.
– Но лютню ты с собой возьмешь? – спросил Гален, хотя по тону его слова походили на утверждение.
– Но лютню я с собой возьму. Доброй ночи, рыцарь Бирн. Пусть богиня подарит тебе приятные сны.
Королева Ри’Ет закрылась в своей комнате. Ей вмиг стало дурно, кружилась голова, она еле стояла на ногах. Даже ее крепкая кровать казалась невесомой и неустойчивой, словно богиня села не на прочное дерево, а на облачко. За окном вновь появилась луна. Полная, светлая, словно начищенное серебро. Только быстрые тени мешали рассмотреть ее.
То были всадники. Они скакали одетые в шкуры прямо по небу, подгоняя лошадей. Под копытами мешалась свора собак, и было их ровно двадцать, в счет всадников. Все черные и без головы, хотя лай слышался отчетливо.
Все они, двадцать копьеносцев, проносились мимо окна королевы, и тут на пол упала тень. Королева в беспамятстве подумала, что на улице вдруг выросло ветвистое дерево, но это оказалось существо, так напоминающее человека. Его лицо, измазанное в земле и крови, не выражало ни единой эмоции, и все же от него шел жар. Одежды незнакомец не носил совсем, по крайней мере той, что принято надевать при дворе. Лишь необработанные бурые шкуры, сшитые на манер юбки.
Но не странный вид и не пылающее лицо привлекло внимание Ри’Ет. То были рога. Оленьи. Мощные, длинные. Словно десятки кинжалов сплелись в один завораживающий узор, и теперь незнакомец носил их на голове, словно корону.
– Так вот кого видела Нид’Фаэль перед самой гибелью, – сказала богиня надежды и веры. – Бедная сестра. Увидеть твое жаркое лицо вместо доброго друга. – Ри’Ет улыбнулась. – К чему это? К чему вражда? Нэнния процветает. Ты процветаешь вместе с ней. Позволь мне вести людей. Позволь одарить их верой.
Незнакомец махнул головой.
– На меня не действуют твои речи, – сказал он. – Ведь я и сам стал искусен в словах, пока пребывал на Туманном острове по вине твоей сестры. И может руки мои забыли, как держать меч, зато рога помнят теплоту свежей крови.
– И никто не может тебя переубедить?
– Моему глаза приятна покорность и спокойное течение времени, которое вы с сестрами и братьями нарушили. Пришло время платить, королева, и в моем кошельке есть место только для одной валюты.
Богиня с трудом поднялась с кровати. Она убрала волосы в хвост и поправила примятое платье. В темной комнате она сияла точно луна на ночном небе. Вся белая. Такая красивая, возвышенная. Настоящая королева. Настоящая богиня. Не женщина – видение.
– Скажи хоть свое имя, – попросила она. В ее голосе не было мольбы, скорее живейший интерес ученого. – Одно лишь слово. Негоже погибать от руки незнакомца.
– Талуриан.
– Талуриан, – медленно повторила Ри’Ет. – Кажется, я слышала его много раз, но никак не могла услышать. Запомнить. Это имя каждый вечер шептали мне деревья, а порой и ручей напевал…
Королева кашлянула. Талуриан пробил ей грудь своими рогами. Платье богини тут же