могу помочь комиссару? – спросил Рогерссон. Он снял наушники и кивнул с грустной миной, выключая магнитофон.
– Поехали со мной в отель. Зависнем у меня в номере, перекусим и выпьем пивка, – предложил Бекстрём.
– По-моему, я занес себе какую заразу в ушные каналы, всю вторую половину дня и полвечера слушая бессмысленные допросы, – посетовал Рогерссон. – А потом пришел коллега Бекстрём, и его слова стали для меня прекрасной музыкой.
– Наплюй на это сейчас, поехали, – поторопил Бекстрём.
«Постепенно превращаешься в сентиментального идиота.
Без алкоголя не обойтись», – подумал он.
– А-ах. – Рогерссон глубоко вздохнул от удовольствия и вытер пену с уголков рта левой рукой. – Тот, кто придумал пиво, достоин всех Нобелевских премий, какие только существуют. Начиная с той, что дается за вклад в дело мира, и кончая вручаемой за достижения в литературе. Он должен получить все без исключения.
– Эта мысль не тебе одному приходила в голову, – сказал Бекстрём, – и лучше холодного легкого пива лишь оно само, только на халяву. Поэтому в финансовом плане он, наверное, все уже получил, если вспомнить все выпитое тобой, мой жадный друг.
Рогерссон пропустил упрек мимо ушей. Однако он внезапно поменял тему.
– Тот поляк, которого Кнутссон пытается подсунуть нам… – сказал он и покачал головой.
– Мы собираемся допросить его снова и взять у него образец ДНК завтра рано утром, – сообщил Бекстрём.
– Я на его стороне, – поведал Рогерссон. – Мне кажется, он не тот человек, которого мы ищем.
– Вот как, – сказал Бекстрём. – И почему же?
– Я прочитал протоколы допросов и почтальона, и поляка. А также поговорил с коллегой Саломонсоном, расследовавшим то дело о сексуальном преследовании. На мой взгляд, парень вполне нормальный, – сообщил Рогерссон. – Поляк, похоже, совсем не наш человек, – добавил он и в знак подтверждения своих слов сделал приличный глоток пива.
По мнению Рогерссона, существовали три серьезные причины, говорившие против версии, что сосед Линды Мариан Гросс убил ее. Во-первых, материалы допроса почтальона, который каждое утро в одно и то же время раскладывал утренние газеты в почтовые ящики всех, кто жил в доме и заплатил за их получение.
– Сосед ведь должен был понять, что принесли прессу, а не кто-либо пришел домой, – сказал Рогерссон. – У него даже та же самая подборка подписных изданий, как и у матери жертвы. «Смоландспостен» и «Свенска дагбладет».
– Пожалуй, он обычно спит, когда приносят газеты, – возразил Бекстрём.
Вторая причина обнаруживалась в материалах опроса, который полицейские провели с Гроссом, когда совершали поквартирный обход во вторую половину дня в пятницу, и тогда Гросс сообщил, что ранее на той же неделе он разговаривал с матерью Линды и она рассказала ему о своих планах пожить в деревне, в то время как дочь будет жить в ее квартире.
– Это говорит скорее против него, – заметил Бекстрём. – Он знал, что горизонт чист.
– Зачем