уходит». Он попытался не обращать внимания на трескотню коллеги, сделав вид, будто читает свои бумаги.
Сначала было принято решение закончить поиски улик вокруг места преступления, вдоль маршрута следования жертвы домой и там, где проходил возможный путь бегства преступника. Работа в тех местах кипела уже три дня, и, если не удалось обнаружить ничего стоящего, вряд ли следовало ожидать каких-либо ценных находок в будущем.
– Тогда, я полагаю, нам лучше сконцентрировать наши ресурсы в другом направлении, – сказал Олссон и в качестве награды получил множество довольных кивков.
«Например, провести маленький обыск дома у ее папаши», – подумал Бекстрём, но этого не сказал, поскольку собирался обсудить это лично с Олссоном.
– Поэтому я хотел бы от всей души поблагодарить тех коллег, которые занимались этим делом, – продолжал Олссон. – Вы проделали просто фантастическую работу.
«А результат нулевой, – мысленно заключил Бекстрём. – Хотя сам я нашел камеру, которую другие слепцы пропустили».
Поквартирный обход тоже подошел к завершающей фазе. Тем, кого не удалось застать дома, повестки опустили в почтовые ящики, а наиболее перспективных для следствия соседей (хотя как таких отличишь) предстояло в случае необходимости отыскать в их летних домишках.
– И это тоже хорошо с той точки зрения, что мы высвобождаем еще нескольких коллег, которые больше пригодятся на другом направлении, – констатировал довольный комиссар Олссон.
«Например, для маленького обыска дома у ее папочки», – повторил про себя Бекстрём, по-прежнему не собираясь ничего говорить.
Потом пришло время обратиться к базовому капиталу расследования, состоявшему из находок на месте преступления и данных, полученных со станции судебной медицины в Лунде.
– Мы предпринимаем все возможное, – сказал Энокссон. – Но вы должны набраться терпения еще на пару дней. Мы ожидаем ответы на массу проб, но затем мы с коллегами, будьте уверены, вернем вам все с лихвой. Пока же вы можете довольствоваться тем, что напечатано в вечерних газетах, хотя я сам, конечно, поостерегся бы, – добавил он неожиданно.
«Ай-ай-ай, – подумал Бекстрём, – ничего себе. Энокссон немного не в духе».
Олссон, казалось, не заметил комментария эксперта и вопреки всему явно не собирался менять тему.
– Если я все правильно понял, – сказал он, – ее, значит, задушили, а ранее изнасиловали по крайней мере дважды, и она умерла примерно около пяти.
– Да, – подтвердил Энокссон. – Она умерла между половиной пятого и пятью.
«Хороший парень, стой на своем, – мысленно поддержал его Бекстрём. – Такому дай мизинец, так он оттяпает всю руку».
– А признаки ритуального характера преступления… раны, напоминающие следы пыток… точнее говоря, то, что он связал ее, вставил ей в рот кляп и нанес множество ударов ножом. Как далеко вы продвинулись здесь?
– Относительно ударов это сильно сказано, – возразил Энокссон. – Скорее он колол ее.
– Если