Бог, Иисус Христос и потомки Адама. Против теологических заблуждений в христианстве
помимо нашей воли, поэтому в этом Откровении испытывалось мое желание идти за Иисусом. Идеальная белизна и новизна носка, думаю, символизировала чистоту новокрещенного, ведь это Откровение было вскоре после моего крещения, после которого я уже не покидал Церковь, но вел жизнь воцерковленного человека. Но хочется отметить еще одну весьма характерную деталь: во всех Откровениях, бывших мне, ни я, ни те, с кем я общался, не говорили вслух языком, но мы слышали мысли друг друга.
Хочется рассказать еще об одном Откровении, бывшем мне задолго до моего крещения, когда я был еще полуатеист, то есть смутно верующий в бытие Бога, однако надеющийся, что Он есть. Учился я тогда на третьем или четвертом курсе университета. И вот, будучи на летней сессии, вижу во сне, что я стою на утоптанной площадке, передо мной высокая (метров шести) стена из красного кирпича, выстроенная ротондой, и я стою внутри обозреваемого мной полукруга этой стены. Стена в 10 – 15 метрах от меня, полуразрушенная, и я почему-то знаю, что она греческой архитектуры, хоть ни о греках, ни об их архитектуре в то время почти ничего не знал. Возле самой стены земля поросла бурьяном, надо мной голубое, безоблачное небо. От меня, вправо, сам собою, без моего прикосновения, покатился огромный, в мой рост, каменный шар. Справа, куда катился шар, метрах в пяти от себя, я увидел пятерых старцев, лет по пятидесяти – шестидесяти. В необычных одеждах, они сидели на земле рядком, локоть к локтю, по-восточному, на пятках и неотрывно смотрели прерд собой на древнюю, полуразрушенную стену. Камень катился прямо на них, но я почему-то не мог крикнуть и предупредить об опасности, только в сердце моем было очень сильное желание, чтобы камень свернул в сторону, или чтобы старцы встали и уступили камню. Словно услышав меня, они дружно встали и отступили назад. Камень прокатился по тому месту, где они сидели, чуть дальше, и остановился. Старцы смотрели на меня с какой-то грустью и отрешенной безучастностью.
Сразу же после этого вижу мостовую, мощенную булыжником и, метрах в трех от себя, кирпичную стену некоего дома с небольшим оконцем. Подошел некто к этому оконцу и взял какую-то пищу, за ним подошел другой, и тоже взял какую-то пищу. И у меня возникло желание получить из этого оконца пищу, но некое лицо, показавшись в оконце, отказало мне. Я очень обиделся. Но мгновенно всё изменилось, и я уже стою на площади, передо мной небольшая горка белокочанной капусты, возле капусты, напротив меня, сидит улыбающийся мальчик, лет шести-семи, и ест эту капусту. И я, ревнуя, тоже ем эту капусту, но она не плотная, какой бывает капуста, а как воздух.
Увидев этот «многосерийный» сон и пробудившись, я сразу всем существом ощутил и понял, что он вещий. Но тогда я подумал, что старцы, которых я видел справа от себя, – это корифеи науки, а камень, который от меня покатился на них и понудил их встать и уступить место, – это некое мое будущее открытие в биологии. Ведь после университета я мечтал посвятить свою жизнь