Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе. Мила Нокс

воды только желание бабушки скормить тебе все котлеты, – призналась она.

      Шутка была неуместной, но Теодор слабо ухмыльнулся.

      – Эта птица… Белая ворона.

      – Я знаю, о чем ты думаешь, – ответила Санда. – Как считаешь, это он?

      Теодор нахмурился, не зная, что сказать. Та горечь, которая прозвучала в словах Санды, на миг его ослепила. Он судорожно вздохнул.

      – Я не знаю, – честно заявил Теодор. – Ты ведь слышала слова Кобзаря? Страж… Он связан с тобой. Быть может, просто уловка. Макабр – не прогулка под луной, честно говоря… если бы я знал…

      Но Теодор понял: если бы даже он знал заранее, что ему выпадут такие испытания, все равно сказал бы «да». Иначе быть не могло.

      Похоже, Санда была того же мнения. Она подняла с земли свой лук и решительно сдвинула брови.

      – Я должна найти Раду. Если это – он.

      – А я бы искал выход, – ворчливо заметил Теодор. – И побыстрее.

      Вода, стекающая с потолка, лилась уже потоками, и у Тео было жуткое ощущение от этого плеска и хлюпа.

      – Почему ты бросился помогать? Пытался вытащить?

      Глаза Санды яростно блестели.

      «Ей-богу, тебе это нужно знать прямо сейчас? – рассердился про себя Теодор. – Когда ты в пасти чертового Ольшаника, затащенная под воду, стоишь под струями грязной воды?! Девчонок не понять!»

      – Ты сама кричала, чтобы я помог.

      – Да, но я же не думала, что поможешь.

      «Гениально! – Теодор мысленно стукнулся лбом об стену. – Если это логика девушек – я сматываюсь».

      – Хватит об этом! – решительно заявил он. – Вперед.

      Он подтолкнул Санду, и оба поползли по влажной земле.

      Воняло тухлыми водорослями сильней и сильней.

      Земля не дрожала, но Теодор держал наготове нож, а Санда – лук. Тишина, в которой капала зловещая вода, давила на уши. Они потихоньку переговаривались.

      – Думаешь, второй тур начнется завтра?

      Теодор кивнул. Безжалостная предопределенность. И никакого ключа. Он почувствовал боль и разочарование.

      – В городе будет праздник Равноденствия. Я всегда ходила на ярмарку с отцом, – говорила Санда. В ее голосе не было сожаления. Она просто излагала факты. – Каталась на карусели с Раду. Он по десять раз стрелял в тире, чтобы увидеть зависть на лицах знакомых.