лежала, я оберегал её сон. Когда подходило время провожать девушку на автобус, я предложил:
– Останешься со мной? Позвони маме, что у подруги заночуешь.
– Неудобно, ладно там, в вагончике, а тут…
– Всё нормально, мы тихонько, как мышки будем себя вести.
Выйдя покурить, я позвал «годков», с которым обустроился по соседству в «горнице» на сцене и спросил:
– Мужики, вам будет не совсем комфортно, но я хотел Наташу оставить здесь. Мы простынкой уголок завесим. Вы, как? Не в обиде?
– Бессонная ночь нам предстоит, но чем не пожертвуешь, ради морского братства, – за всех ответил Серёга, – ладно, Сань. Только вы же там не буйствуйте, без охов-вздохов, иначе я за всех ручаться не смогу.
– Хорошо, Серый! Спасибо вам, мужики!
Кто пользовался хоть раз в жизни раскладушками ил алюминиевых трубок с пружинами и натянутого изначально, а со временем свисающего до пола брезентом, тот согласится, что эта такая галиматья. Короче, «не долго музыка играла, недолго фраер танцевал» и среди ночи на одной стороне трубка лопнула, и мы с грохотом оказались на полу. Ну не рассчитана эта вещь на двоих, да ещё буйных обладателей спального места.
Там и одному-то неудобно. Но нам было удобно спать в «два яруса». Натаха, довольно миниатюрная девушка не создавала особого давление на мою грудь и все члены, расположенные под ней, а лишь получал удовольствие, коим я, конечно же пользовался. А после «аварии» пришлось найти кирпич, книги и всё, что под руки попадется, чтобы восстановить наше ложе. К утру счастливые угомонились.
– Саня, на завтрак пойдёте, – шепотом спросил мой сосед за ширмой из простыни.
– Ой, не хочется идти. Если можно, что-нибудь вкусненького, булочек и ещё чего принесите. Я спать.
Когда ночь в очередной раз оказалась бессонной, утром так хочется поспать, спасу нет. Но я проснулся от громкого шороха штор на сцене. Через завешенную простынь увидел приближающийся силуэт. «Кто это? – подумал я, – все только в столовую ушли».
От резкого рывка, наспех пристроенная завеса упала и перед нами стоял мичман Зарубин, старший нашего сборного трудового отряда командировочных моряков. От увиденного у него челюсть отвисла. Он с трудом собрался, чтобы спросить:
– А это что так-к-кое? Одевайся. Выйдешь, мне нужно с тобой поговорить.
– Всё нормально, Наташа. Одевайся. Я сейчас. Всё будет хорошо, поверь.
Состоялся разговор, который, в принципе решил дальнейшее мое пребывание здесь после Нового года. Планировалось, что мы на новогодние праздники должны были уехать в часть, а после Нового года, числа третьего возвращались снова сюда. Кроме того, пока ещё об этом никто не сказал мичману, для него это был средней степени шок. Но кто-то успел проболтаться, что я тут и в комендатуре отметился. Видимо, мичман оставлял всё-таки стукача. И появление сегодня именно мичмана могло быть не случайным. Он мог «стукачу» оставить домашний номер телефона и тот, не упустил возможность «прогнуться». Да, Бог, с ним, со «стукачом». Главное, что моя, почти