на грабеже. Сто пятьдесят лет отсидки на болоте получил…
И снова заговорила в полный голос:
– Акулина теперь и мучайся одна! Вдова соломенная! А ведь говорила ей: гони ты его. Пропадёшь! И глазища у него красные как уголь, и зубы изо рта торчат, и воняет козлом. Кому такой нужен? Нет, вцепилась…
– О Капутисе ничего не слышно? – уточнил Апофиус.
Клотильда покачала головой.
– Нет, родимый, ничего. Как вы тогда леших в домино обставили да сбежали, так с тех пор ничего и не слышно. А вы разве не вместе сбежали?
«Дух он, конечно, добрый» отметил Сергей. «Но в домино обставляет. С ним играть не садись!»
Слушал он долгий и обстоятельный рассказ старушки о радостях и горестях личной жизни местных русалок, ведьм, водяных, домовых, леших, пустырников, огневиков, духов неприкаянных и бродячих, и духов оседлых и домовитых, и прочих поту- и посюсторонних сущностей, слушал до тех пор, пока путь их не завершился перед непроглядной стеною огромных, выше человеческого роста лопухов, листья которых были столь широки, что напоминали тропические зонты банановой травы.
– Пришли, – сказал Апофиус.
И остановился у зелёной стены.
«Куда это мы пришли?» с тревогой подумал Сергей, опасаясь, что придётся вместе с духами лезть через непроходимые заросли.
Им что: как материализовались, так и опять… Того, этого… Пролезут, в общем, где угодно и безо всякого вреда. А его человеческому телу такие приключения противопоказаны.
Но опасения его оказались напрасны. Духи и свои материальные тела, судя по всему, не намеревались портить понапрасну, потому прибегли к колдовству.
Клотильда прошептала какое-то заклинание, Апофиус начертил в воздухе знак, похожий на спираль – и лопуховая стена раздвинулась, образовав проход, осветившийся тут же ярким оранжевым светом.
Сергей, всё ещё не привыкший к чудесам (хотя давно пор бы), зашёл духам за спину и даже присел немножко, чтобы не быть ростом выше хозяев.
Духи же замерли ненадолго, будто чего-то ждали.
Оранжевый свет стал ярче, контрастнее высвечивая линии растений, и пошли в нём странные переливы оттенков с желтоватым, красноватым и даже иногда малиновым отсветом.
Первой встрепенулась Клотильда, бодро и неожиданно звонко воскликнув:
– Чего встали, как неродные? А ну, давай!
И двинулась вперёд.
Гости пошли за ней.
Апофиус, давно не бывавший в здешних краях, двигался немного неуверенно (хотя постепенно шаг его становился всё тверже и твёрже).
Сергей же откровенно робел и время от времени осторожно оглядывался назад, словно размышляя: не дать ли ему стрекача от греха подальше, пока не случилось ещё что-нибудь более чудесное.
Чудесное и впрямь случилось, но было оно нисколько не страшно, а просто чудесно. И, можно даже сказать, красиво.
Отрылась за лопуховой