с Тиберием я перестаю бояться за свою жизнь.
Разумеется, остается страх за людей, которых я люблю.
За Фарли, за родных.
И – как всегда – за него.
Поселение на равнине в опасности, оно обратилось за помощью. Нет времени спускаться по склону и петлять по долине. Значит, будем добираться поверху.
Выше дворца, среди сосен, проложена дорога. Мы проносимся по крутым склонам, под ветвями – такими густыми, что они заслоняют звезды. Я прижимаюсь к транспорту, боясь удариться о нависший над дорогой сук. Вскоре деревья пропадают, и земля под колесами становится каменистой. Череп у меня словно сжимается, в ушах шумит, как во время взлета. Снег лежит в расщелинах и покрывает сплошным ковром вершину. Мое лицо краснеет от мороза, но костюмы сшиты с расчетом на холод, и телу тепло. Тем не менее, зубы у меня стучат, и я уже жалею, что решила ехать на крыше.
Вершина нависает над нами – белый нож на фоне неба, усеянного яркими звездами. Я откидываюсь назад, насколько смею. Чувствую себя совсем крошечной.
Машина качается – начался спуск. Из-под колес разлетается снег, который вскоре сменяется камнями и землей. Облако пыли тянется за транспортами вниз по восточному склону. В животе у меня что-то обрывается, когда мы вновь приближаемся к линии деревьев. За ними лежит равнина, бесконечная и темная, как океан. Такое ощущение, что видно на тысячу миль окрест. До самых границ Норты, до Озерного края. До Мэйвена, что бы он ни приготовил для нас. Скоро упадет очередной молот. Но где? На кого он обрушится?
Никто пока не может сказать.
Мы въезжаем в заросли; транспорт подскакивает на корнях и камнях. Дорог на этой стороне горы нет, лишь едва расчищенные тропы под сводом ветвей. Зубы у меня стучат на каждой выбоине, а от ремней на бедрах наверняка останутся синяки.
– Внимание, – говорит Тайтон, наклонившись ко мне, чтобы я могла его расслышать сквозь рев моторов и вой ветра. – Будь готова.
Я киваю и собираюсь с силами. Электричество легко призвать. Я стараюсь черпать силы не из моторов вокруг, а из молнии, которая повинуется мне одной. Лиловая и опасная, она гудит под кожей.
Заросли редеют, и я вижу звезды в просветы между кронами. Не наверху, а внизу. Снаружи. Впереди.
Я вскрикиваю и прижимаюсь к транспорту, который скользит, резко сворачивая влево, на гладкую дорогу, идущую вдоль склона горы. На мгновение кажется, что мы сейчас свалимся и полетим в темноту. Но транспорт удерживает равновесие, колеса перестает заносить – одна за другой, машины поворачивают.
– Расслабься, – говорит Тайтон, окинув меня взглядом.
Фиолетовые искры перебегают по моей коже, откликаясь на страх. Они безвредно гаснут, мерцая в темноте.
– А по-другому было никак нельзя? – спрашиваю я.
Он лишь пожимает плечами.
Вытесанные из камня арки нависают над дорогой через равные промежутки – гладкие дуги, то мраморные, то известняковые. Каждая арка увенчана парой каменных крыльев;