остановился, втаптывая в грязь, брошенную кем-то пачку сигарет. Всё правильно, для неё он ботаник, в лучшем случае – друг брата.
Не замечая падающих сверху капель, Михаил тоскливо поглядел на небо. Подставил лицо студёным брызгам, серые глаза распахнулись навстречу тучам, пришёл в себя и побрёл медленно дальше.
Раньше было по-другому. Особенно в детстве. До того, как Димкин отец связался с криминалом, да и после, когда помирились. Спирин вспомнил неудачные попытки приобщить Костровых к здоровому образу жизни. Вытащить в парк, или на велосипедах уговорить покататься.
Иногда удавалось…
Ленка уже тогда была егозой, и, как брат, искала на свою голову приключений. Вместо ровной дороги норовила через бордюр перескочить, по траве или ступенькам. Разумеется, часто падала. Один раз приземлилась на пятую точку, сдирая коленки до крови. Сидит на земле, хлопает от шока растерянно синими глазищами, не знает – плакать или смеяться. Ну а Мишка, дурак ненормальный, не раздумывая (когда с велосипеда успел спрыгнуть?), подскочил, чувствуя внизу живота непонятную дрожь, начал на ссадины дуть, а пальцы случайно коснулись загорелого бедра… Опомнился, конечно, уступил место брату, но успел заметить изменившийся взгляд четырнадцатилетней девчонки.
Прошло с тех пор три года…
Задумавшись, молодой человек, не глядя, протопал по луже. Кроссовки промокли окончательно (водонепроницаемые, называется) и внутри противно захлюпало, пальцы стали неметь от холода.
Ругая себя за глупые мечты, Спирин выбрался на сухой участок дороги и несколько раз топнул ногами, стряхивая грязь. Простудиться не хватало. Рассеянно подумал, что не мешает снять обувь и отжать носки, но поморщился, представив, как это будет выглядеть. Неуклюже заковылял дальше, неожиданно со страхом вспоминая, на что похожа его корявая походка. На нечеловеческую поступь странного существа, являвшегося во сне почти каждую ночь.
Молодой человек помнил сон наизусть…
Хриплый вибрирующий вой сирены, казалось, проникал в самую душу. Давил на мысли, вгоняя в ступор и вызывая дрожь. Пришлось приглушить звук, включить параметрические сканеры, настроить радиосвязь и надеяться на безотказную работу передатчика.
Вовремя.
На другой стороне острова взметнулись яркие всполохи, и послышался приглушённый расстоянием рокочущий грохот: береговая противовоздушная оборона не выдержала и пропустила звено японских самолётов.
Аут…
Если ударят по ним и буровым установкам, всё кончено. Одна надежда: дорогостоящее оборудование и рабочие нужны всем.
Наивный…
На дисплее, прямо перед глазами, замелькали красные точки: противник, вторгшийся на территорию Содружества. Радар не справился с количеством целей, уменьшая разрешение, обиженно заскулил встроенной релюшкой, и изображение потеряло чёткость. Теперь можно бояться по-настоящему: теперь они рисковали попасть в плен.
А где плен, там и рабство.
– «Сахалин 19», «Сахалин 19», – послышался в наушниках позывной. – Говорит «Офис «А»». Как слышите? Приём.
– Слышу