последние годы авторитет Н. С. Хрущёва резко упал. Его товарищи по партии всегда критически относились к его экспромтам в проведении экономических и политических преобразований, неоправданным нововведениям. А как они негодовали по отношению к его внешнеполитическим шагам… – Мне хотелось спросить: «Откуда это Вам известно?», но промолчала: папа учил меня слушать. – И особенно разрыв с Китаем и неспособность отстоять интересы СССР в период Карибского кризиса. Военные понимали непродуманность и популистский характер предпринятого Хрущёвым сокращения армии. Рядовые граждане были недовольны ростом цен и пустыми прилавками. Крестьяне были выбиты из привычной колеи уничтожением приусадебных участков и личного скота. Рабочие роптали на снижение расценок и плохие условия труда, а против них хрущёвские власти бросали армию, проливались не только слёзы, но и кровь. Усилились гонения на православие. Пошли поедим куда-нибудь. У нас в буфете одни сардельки с винегретом. Как ты думаешь, я заслужил большой кусок жареного мяса? – Не стал ждать ответа и сам сказал: – Определенно, заслужил. И сто пятьдесят граммов заслужил.
Мы вышли на Невский проспект. На мостовой не протолкнуться.
– Бездельники, – ругнулся Иван Петрович и крепко взял меня за руку. Я не сопротивлялась. Мне это было приятно. Меня ведут, будто малого ребенка. А куда ведут, мне безразлично. Правда, я тоже хотела кушать, но это было главное. Я хотела быть рядом с ним.
– Надоел ветер, – говорил Иван Петрович. – Нам надо надбавку платить за это. Выматывает.
Не доходя до перекрестка, мой поводырь потянул меня через проспект. Лавируя между машинами и автобусами, мы перешли его и прямиком вышли к входу в ресторан. «Кавказский», – прочла я, и мы начали спускаться по ступеням вниз. У нас в Мариуполе рестораны в подвалах не размещают. Я молчу. Это же Ленинград. В раздевалке дядька в синем халате принял от Ивана Петровича плащ. Мне кроме шерстяного костюма снимать нечего.
– Прошу Вас, Иван Петрович, – я обомлела. Какой же он, мой Иван, важный! Его и тут знают. – Вам с дамой, – это я-то дама? – как всегда?
– Как всегда, милейший, и сразу мне мои наркомовские сто пятьдесят, а даме, – тут он улыбнулся и повторил, – а даме – бокал сухого ординарного.
– Закуску как всегда?
– Тащи, у меня мало времени.
Сухое вино было похоже на то, что я пила на выпускном вечере, кислое. Наверное, Иван заметил мое недовольство.
– Не понравилось – не допивай. Сейчас закажу «Хванчкару». Его Сталин любил.
Мы ели какую-то очень вкусную закуску из курятины, и он говорил.
– Мы с сестрой приехали в Питер в сорок шестом по оргнабору. Успел послужить в армии. В боях не участвовал, но был ранен. Легко. Но об этом тебе знать необязательно.
Мужчина постеснялся сказать девушке, что за ранение и при каких обстоятельствах он получил. Читателю мы скажем. Произошло это на учениях. Взводу, где служил Иван, приказано было броском одолеть небольшую высоту и там, окопавшись, занять оборону. Атаку поддерживали два станковых пулемета. Струсил тогда