их. Даже когда подошёл Арон, ведя в поводу Ориона, он не нашёл в себе сил подняться. На землю перед ним упали кожаные ботинки и свёрток.
– Твоя часть трофеев, в следующий раз позаботься об этом сам. Вставай.
Преодолевая боль во всём теле, Коста поднялся.
– Орион теперь твой, береги его, – Арон протянул поводья ученику.
– А как же вы, наставник?
– Обо мне не беспокойся, недостатка в лошадях теперь нет, – он кивнул в сторону.
Проследив за его взглядом, Коста заметил тела трёх воинов, лежащие в отдалении. Двое других копали для них могилу.
– Что произошло?
– Разбойники, вероятно, приняли наш отряд за сборщиков налогов и напали большим числом. Главарь пытался скрыться, но ты его зарезал. Нам с тобой повезло, что отстали.
– А они? – Коста показал на тела воинов, пытаясь осознать происшествие.
– А им не повезло, им воздадут по заслугам. Я говорил, что тринадцать человек в отряде не к добру, меня не послушали.
– Почему?
– Не знаю, так повелось. Если по стечению обстоятельств, отряд насчитывает тринадцать воинов, и нет возможности его увеличить, кидают жребий и одного отпускают на волю ветра. Не нам менять традиции.
Проходящий мимо рыцарь, внезапно остановился, окинул их придирчивым взглядом и обратился к Арону:
– Что с писарем? Он ранен?
– Нет, мессир, эта кровь не его, – Арон поклонился. – Он сможет идти, уверяю, – уважение, с которым были сказаны эти слова, заставило Косту задуматься.
Никогда раньше он не замечал, чтобы наставник был настолько учтив, даже с аббатом он разговаривал иначе.
– Хорошо. Ждать не станем, и так потеряли много времени. Когда закончите здесь, догоняйте. И научи невежу почтению, – скривившись, он указал хлыстом на писаря.
Коста не сомневался, что рыцарь воспользовался бы им, не будь ограничен во времени. Возможно, присутствие Арона удержало его от расправы, не захотел марать руки, посчитав, что проводник и сам справится с этим.
– Будет исполнено, мессир, – Арон и не думал возражать, вновь поклонившись.
До сих пор Коста разглядывал доспехи рыцаря, но последнее замечание заставило его смутиться. Не говоря больше ни слова, вельможа удалился, оставив Косту наедине с наставником. Как только рыцарь отошёл на достаточное расстояние, Арон схватил ученика за руку:
– Тебе не сто́ит глазеть на легата,[12] посланника Престола Святого Петра.
– Я не знал кто он, наставник.
– Это не снимает с тебя вины, я думал, что ты узнал Бертрана,[13] старшего из сыновей графа. Мало того, сейчас он наделён такими полномочиями, что короли склоняют пред ним голову. Не хочу, чтобы он запомнил твоё невежество. Это может плохо кончиться для нас обоих.
До этого дня Коста считал отца Симона единственным, кому стоит выказывать своё уважение, не считая наставника. В этот раз Арон был действительно зол, и он поспешил исправиться:
– Этого не повторится, наставник.
– Мне