готовую убежать девушку. – Я согласен с вами, сеньоры, – обратился он уже ко всем остальным, – на первый взгляд, это невероятно. Но я охотно поясню. Дело в том, что Маура – не столько горничная, сколько подруга Алетеи Долорес. Вместе с моими детьми она обучилась грамоте и всем наукам, в которых преуспел я сам. Но особый интерес Маура проявляла ко всему, что касалось природы Испании. По описаниям в книгах она начала составлять цветные рисунки растений, животных, рыб, птиц, и не только арагонских, но и других, диковинных, о которых простые арагонцы, никогда не покидавшие свои дома, не имеют даже представления. А поскольку Маура с детства увлекалась вышивкой, то однажды в её голове родилась идея создания вот этих картин, и произошло это три года назад. Алетея Долорес тогда с восторгом показала мне эскизы Мауры, выполненные акварельными красками, и я распорядился обеспечить её всем необходимым для воплощения в реальность небывалого замысла – я давно знал, что эта девушка от рождения талантлива… В ту пору Мауре было тринадцать лет, сейчас ей почти шестнадцать. У неё всё новые и новые, грандиозные, замыслы. Не правда ли, дорогая? – обратился он к совершенно красной от стыда Мауре.
Она пролепетала что-то нечленораздельное и умоляюще подняла агатовые глаза на дона Эрнесто.
– Ну, ступай, ступай, – мягко проговорил он, отпуская её руку. – Скажи Алетее Долорес, чтобы спустилась к нам – столы уже накрыты.
– А она недурна собой, – вскидывая косматые брови и слащаво улыбаясь, проскрежетал сеньор епископ.
– Какова игрушка у доньи Алетеи Долорес! – прогнусавил дон Франсиско.
– Или у дона Рафаэля Эрнесто, – поправил сына дон Фелисио и громко захохотал от собственной грубой остроты.
Рафаэль Эрнесто страдальчески посмотрел на него и сморщился так, будто проглотил, по меньшей мере, пол-лимона.
Граф де Ла Роса вздохнул и, увидев Алетею Долорес, жестом пригласил всех занять места за длинным столом, уставленным яствами.
Глава XXI
Обед начался с мясных блюд: мясо серны, баранина, целиком зажаренные зайцы и поросята с приправами и гарниром из искусно нарезанных варёных и сырых овощей – моркови, свёклы, капусты, лука, редьки; украшенные зеленью, с коричневой хрустящей корочкой, запечённые в сметане утки, гуси, куры, цыплята и куропатки; фаршированные форелью яйца; грибы в оливковом масле; воздушные пшеничные лепёшки; креплёные вина для мужчин, сладкие напитки для женщин…
И все эти яства – на изысканной фарфоровой посуде с цветной рельефной орнаментацией, напитки – в молочно-белых и расписанных яркими лазурями сосудах, в тяжёлых бутылках удлинённой, прямоугольной и округлой формы.
Гул голосов с отдельными выкриками дона Эдгара или дона Фелисио вызывал у обоих именинников чувство уныния.
Наконец Рафаэль Эрнесто негромко сказал:
– Поиспытывают немного наше терпение да и разъедутся.
– Остаётся надеяться, что мы ещё лет пятнадцать-шестнадцать