Хоннор и, поднявшись с кресла, поспешил к выходу.
Глава 27
Горизонт обязан хотя бы интриговать, если не желает радовать видами. Предоставленный в его распоряжение был особенным, таких он раньше не видел. Следуя в направлении линии горизонта, одинокий путник обманывался: впереди ничто не начиналось, и ничто и не завершалось. Ему приходилось идти. С остановками. И не потому, что уставал, а потому что не владел пониманием, когда все завершится, впрочем, и не знал, что именно происходит.
По бокам располагались пейзажи, спешившие сменить друг друга, и он сам не заметил, как проникся их игрой и стал ожидать, что последует дальше. Пусть даже впереди виднелась неопределенность, но периферия обладала вполне ясными чертами.
Выдернув из общей картины очертания раскидистого дерева, он воспользовался правом отвлечься от дороги. И от горизонта, продолжавшего вести себя отстранено.
Немного времени никогда не помешает, чтобы потратить его исключительно на собственную персону. Раньше он так не считал. Впрочем, оборачиваться назад не имело смысла, даже при всем желании изменить содеянное. Невозможность пресекала все попытки. А потому накопленный опыт на прошлое не распространялся. Зато имело смысл остановиться ненадолго, давая отдых уму и телу.
Глава 28
– Он не найдет его.
– Кого?
– Того, кого я убила.
– Я вас совершенно не понимаю, – медсестра, старавшаяся услужить пациентам, постаралась придать лицу соответствующее выражение.
– Будто ты смогла бы это сделать, – фыркнула пожилая женщина.
– Понять?
– Вот и я том же. Иди, давай уже. Позови мне мою медсестру.
– Но, она сдала смену.
– Ладно, тогда ты посиди со мной, – миссис Хоннор была не в духе, что стало привычно для младшего медицинского персонала, которому доставалось от неё с лихвой.
– Что я могу сделать для вас? – девушка не выглядела обидевшейся: она научилась пропускать мимо ушей слова, принадлежавшие либо больным, либо богатым людям.
– Ничего. Сиди и слушай. Тебе же все равно, что я буду бормотать.
– Зачем вы так.
– Я говорю правду. Всегда, – миссис Хоннор указала рукой на чашку, стоявшую на тумбочке, и выжидающе посмотрела на медсестру, отмечая её замешательство. – Не стыдись своих чувств. Не должна ты меня слушать. Злая я. Знаю.
– Болезнь многое позволяет и прощает.
– Милочка, в том-то и дело, что я не больна.
– А что же тогда вас сюда привело? – медсестра не хотела обижать человека, по её мнению, демонстрировавшего признаки пусть непонятной, но все-таки болезни.
– Другого места не нашлось, – миссис Хоннор рассмеялась, заставив вынужденную собеседницу в очередной раз прийти в замешательство.
– У вас же имеется дом и, в конце концов, дочь, которая, как я поняла, любит вас.
– В этом мире осталось мало любви.
– Я бы не сказала, что у вас прохладные отношения с дочерью, – молодая особа не скрыла удивления, отметившегося на её чрезмерно наивном лице.
– Правильно,