молча поднялась, сгребла с плиты сковородку и повторила еще раз, уже угрожающе.
– Уходи, Карский, не доводи до греха.
– Ты чего? – испуганно спросил тот севшим голосом и попятился в коридор. Спустя мгновение оттуда послышался его визгливый голос: – Хорошо, я уйду, но ты так просто не отвертишься! Я еще вернусь!
Хлопнула дверь, и все стихло. Ира разжала пальцы, позволив сковородке грохнуться на пол, и обессиленно рухнула на табурет. Из глаз градом полились слезы. Ну за что, за что?!. И всё в один день… Ведь были же на Руси мужики. Которые вставали ни свет ни заря и шли в поле, и пахали, сеяли хлеб, растили детей, подбрасывали их к небесам своими сильными руками. А когда приходила беда, надевали шеломы, брали в руки мечи и, поцеловав жену и обняв на прощание детей, шли под княжеский стяг, заслонять землю свою от любого, даже самого грозного врага. Не мужики, а дубы, скалы… Куда же они все подевались-то?..
Глава 4
– До Мневников, шеф?
Андрей молча кивнул и буркнул:
– Восемьсот.
– Пойдет. – Мужик влез на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Андрей повернул ключ. Под капотом завизжал стартер, мотор вздрогнул раз-другой и сердито заворчал, позвякивая клапанами. Андрей подгазовал, затем включил «поворотник» и вырулил на проспект…
Из СИЗО его освободили внезапно. Уже под вечер раскрылось окошко, в котором сверкнули глаза выводного, затем раздался голос:
– Встать. Лицом к стене. Руки на стену.
Потом загремели ключи. Андрей считался «буйным» (ну еще бы, после того как такое учинил), но в общем охрана к нему благоволила. Во-первых, здесь, в СИЗО, он вел себя совершенно спокойно, во-вторых, все-таки офицер, а в-третьих, несмотря на всякие там режимы секретности, с обстоятельствами его дела все были более-менее ознакомлены. И большинство Андрея одобряло. А еще дело было в том, что среди «правильных воров» хозяин разгромленной Андреем усадьбы считался беспредельщиком, так что и блатные на Андрея также зуба не имели. Наоборот, ходили слухи, что «смотрящий» предлагал администрации поселить «танкиста» в его камеру, обещая проследить, чтобы тому не было никакого убытку. Но, согласно правилам, «буйных» надлежало «селить» отдельно, так что Андрей попал четвертым к еще троим горемыкам.
Выводной вошел в камеру. Окинул четверых сидельцев цепким взглядом, а затем коротко приказал:
– Данилов, с вещами на выход.
Кто-то охнул. Андрей отлип от стены, молча собрал свои нехитрые пожитки и вышел в коридор…
Едва он выбрался за железные ворота, как черный джип, стоявший метрах в сорока от ворот, коротко мигнул фарами. Андрей недоуменно покосился в его сторону. У него знакомых с подобными машинами не было. Он пожал плечами, поднял воротник и, повернувшись к джипу спиной, пошел к автобусной остановке. Джип за спиной коротко взрыкнул мотором, включил фары и двинулся за ним следом.
Когда черная громадина поравнялась с ним, щелкнула, открываясь, дверца и прозвучал уверенный голос:
– Андрей Альбертович, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
Андрей