гудела. Но сегодняшний день вроде обещает быть обычным, так что можно просто погрузиться в сон. Если повезёт, то проспит до следующего утра, если нет – то до вечера и всю ночь будет шататься по собственному замку, изображая привидение.
– Джеймс!
Дверь тут же открылась, вошел дворецкий, держа в руках поднос, на нём запотевший графин с водой, стакан и несколько белых конвертиков с порошком от головной боли. Создавалось впечатление, что верный слуга всё это время стоял под дверью, ожидая, когда Хозяин проснется. Скорее всего, именно так оно и было.
Джарет проглотил содержимое двух пакетиков и вдоволь напился воды.
– У кого я? – поинтересовался король.
– У Ренаты.
Джарет невольно поморщился: девица ему уже порядком поднадоела.
– Дай ей денег и гони в шею.
Джеймс кивнул. Он был абсолютно уверен, что в его обязанности, помимо всех прочих, входит также ограждать Хозяина от различных проблем, вроде преследований надоевших любовниц. Соответственно, дворецкому нужно не просто вручить бывшей горничной определенную в таких случаях сумму, но и вывести её из замка так, чтобы она не нарушила покой его господина.
– Что ещё? – спросил Джарет, правда, уже так, больше для порядка.
Но Джеймс ответил:
– Домовой с Грани просит Вашей аудиенции.
Был бы это кто другой, то Джеймс, скорее всего, даже не упомянул бы о визитере. Тем более, когда аудиенция предварительно не назначалась, но домовые так просто не покидают свои дома.
– Он здесь? – Джарет насторожился. – Что ему нужно? Впрочем! – Джарет вздохнул. – Я спрошу его сам. Джеймс, приготовь мне ванну, кофе покрепче. А домовой пусть ожидает в тронном зале.
Итак, Джарет.
Чтобы лучше его понимать, нужно помнить одно – двойственность свойственна его натуре точно так же, как и его происхождению.
С одной стороны, он как отпрыск двух королевских домов обладал многими правами лишь по самому факту своего рождения. Но на самом деле – не обладал ничем.
Он – незаконный отпрыск двух королевских династий – эльфийской и английской, родился на Грани в период смутного Средневековья, в ту самую пору, когда дивность считалась наивеличайшим грехом, и инквизиторы огнём и мечом вымарывали любое проявление крови, которую считали нечистой.
Его мать боялась – то ли за себя, то ли за судьбу ребёнка – родила тайно, в одной захудалой деревеньке, там же оставила на попечение местной ведьмы. Отец его был вынужден эмигрировать со своим народом в Эльсидорию. И даже если они планировали вернуться за ребенком – не сложилось.
Первые четырнадцать лет Джарет провел в глухой деревне под присмотром полубезумной бабки. Как и все дети того времени, пас овец, работал в поле, рыбачил, охотился.
Джарет с раннего детства был хорошо слажен, гибок. Людская кровь смягчила линию скул и подбородка, вылепила английский нос, но не тронула эльфийских острых ушей и миндалины разноцветных глаз