осталось прозябать в этом грешном мире, я с неменьшим удовольствием представляю вам мистера Эли Гаррисона, самого уважаемого члена нашей дружной компании и одновременно главного управляющего банка скотоводов в Сан-Леоне!
Этот неотёсанный головорез был по-своему артистичен. С преувеличенной учтивостью он отвесил низкий поклон и с нескрываемым восторгом пожирал теперь глазами пленника, который, казалось, ещё не готов был поверить услышанному.
Гаррисона эта сцена, однако, позабавила куда меньше.
– Вырвут тебе когда-нибудь твой дрянной язык, Бракстон! – процедил он.
Бандит обиженно скривился и замолчал, а к Ларами наконец вернулся дар речи.
– Эли Гаррисон… – медленно выговорил он. – Главарь шайки. Этот ребус складывается из разных кусочков. Итак, ты великодушно раздаёшь ссуды в залог фермерам, которых губят твои шакалы, и дерёшь с них за это по три шкуры… А кроме того, ты показал себя настоящим героем, – вступил в бой с кровожадными бандитами, когда они захотели ограбить твой банк. Правда, с обеих сторон пострадавших не оказалось.
Внезапно обжигающее, словно удар хлыста, воспоминание заставило Бака поперхнуться и замолчать. В следующий миг его ладони принялись отчаянно шарить под подушками кресла.
Он вспомнил свой чудесный перочинный ножик, предмет мальчишеской гордости. За несколько дней до отъезда в Мексику один из братьев, Том, шутки ради, похитил и спрятал его. Как часто бывает, он тут же забыл о своей выходке, а Бак был слишком горд, чтобы обращаться к нему за разъяснениями. Но спустя несколько месяцев, уже в Мексике, Том вспомнил о ножике. Он купил Баку его точную копию, а кроме того, рассказал, что любимая игрушка лежит между подушек в их стареньком кресле…
Ларами с трудом заставил себя дышать спокойнее. Он всё не мог поверить в свою удачу, как игрок, в безнадёжном положении увидевший на столе единственную нужную карту. И всё же никаких оснований опасаться того, что кто-то из новоявленных Ларами уже рылся в подушках и обнаружил нож, у него не было. К счастью, через мгновение все сомнения улетучились: пальцы Бака упёрлись в гладкое и неподатливое железо Только теперь он услышал дребезжащий голос Эли Гаррисона и с некоторым удивлением осознал, что тот обращается к нему. Бак изо всех сил напрягал внимание, но его пальцы теребили нож, пытаясь вытащить лезвие.
– …а тот, кто пытается вставлять мне палки в колёса, поверь, очень многим рискует, – продолжал Гаррисон. – Не понимаю, чего тебе не сиделось на месте…
– Почему ты думаешь, что я пришёл сюда мешать тебе? – рассеянно произнёс Ларами.
– А тогда зачем же?! Что именно тебе было известно о нашем отряде до вчерашнего дня? Ты знал, что я стою во главе шайки?
– Догадывался, – буркнул Ларами. Лезвие наконец выскочило из паза. Он прижал рукоять ножа к спинке кресла и надавил на неё подушками. Ему предстояла адская работа, – резать верёвки ножом, удерживая его в онемевших пальцах, которые не могли свободно двигаться. Но когда он говорил, голос его по-прежнему