быть, прощу им.
Теперь слушайте. Четвертая часть этого сокровища принадлежит тому, кто его открыл. Мне, значит. Еще одна четверть – родственникам Билла Хансена, если они живы. А остальные две доли – вам, моим компаньонам. Годится?
Не в силах подыскать нужные слова, Стив просто пожал старику руку.
– Ладно, милуйтесь, – сказал Неудачник с важным видом. Потом взял руку молодого техасца и положил на плечо девушки. – Но не забудьте послушать умного человека, прежде чем тратить миллионы.
– Джоан, девочка моя, почему ты опять плачешь? – нежно спросил Стив. – Забудь все эти ужасы. Ты теперь богата. Мы скоро поженимся – и в горах Заката уже не будет никаких барабанов.
– Я так счастлива, – ответила Джоан, и губы двух влюбленных соединились.
Только он разбогател,
Сразу денежки спустил.
Но зато всегда и всюду вволю пил.
Так пел Харпер Неудачник, впервые вполне довольный жизнью.
Бурные воды
Я хорошо помню ужасную ночь поздней осенью 1845 года. Мы сидели в «Сильвер Слиппере», а на улице ревел шквальный ветер, и дождь со снегом стучал в окна, как кости танцующего скелета. Собравшись у камина, мы слушали, как пенные волны разбиваются об обледеневшие берега Новой Англии. Все корабли в гавани маленького портового городка стояли на двойных якорях, а капитаны искали тепло и дружескую кампанию в тавернах у пристани.
В ту ночь в «Сильвер Слиппере» коротали время четверо мужчин и я – мальчик, разливающий пиво. Там были Эзра Харпер, владелец таверны; Джон Гауэр, капитан «Русалки»; Джонас Хопкинз, адвокат из Салема и капитан Старки с «Грифа». Четверо посетителей расселись за большим дубовым столом перед огромным камином, в котором жарко полыхал огонь, а я сновал по таверне, прислуживая им, подливая пиво и подогревая глинтвейн. Капитан Старки сидел спиной к камину и лицом к окну, в которое бил холодный мокрый снег; справа от Старки, в конце стола, разместился Эзра Харпер; капитан Гауэр сидел напротив Эзры, а адвокат Джонас Хопкинз – прямо напротив Старки, спиной к окну и лицом к камину.
– Еще бренди! – заорал Старки, стукнув по столу огромным кулаком. Это был крепкий мужчина средних лет, с короткой густой бородой и глазами, поблескивающими из – под нависших бровей.
– Да, тем, кто сейчас в море, не позавидуешь! – заметил Эзра Харпер.
– А тем, кто спит на дне, еще холоднее, – угрюмо произнес Джон Гауэр. Высокий, стройный, с темным, словно свинцовым, лицом, он был странным и своенравным человеком, и о нем рассказывали немало темных историй.
Старки дико расхохотался.
– Если вы о Томе Сайлере, приберегите сочувствие для кого-нибудь другого! Земля после его смерти стала чище. Ему самое место на дне морском, потому что он подлый убийца и мятежник!
Последние слова капитан буквально рявкнул в порыве ярости и, сплюнув на пол, оглядел компанию, словно ища того, кто осмелится ему возразить.
На лице Джона Гауэра промелькнула насмешливая улыбка,